– …немедленная ликвидация при
выявлении и просто подозрении…
– Почему?
Диаграмма за спиной говорившего
сменилась. Вместо зеленых столбов – синие, с кривой линией поверху.
Как будто проволоку колючую поверх забора положили.
–…невозможность применения
средств массового уничтожения, однако, никоим образом не ослабляет
позиций европейских Анклавов…
– Вы ведь не настолько глупы,
чтобы поверить ему, – констатировал гость и нажал на пульт. Звук
исчез. Теперь доктор, профессор и академик просто шевелил губами,
изредка взмахивал ручонками, а за спиной его ползли, сменяя друг
друга, бесполезные диаграммы. – Катастрофы не избежать. Земля уже
приняла эту чашу гнева Его.
Ну почему все они так любят пафос
и «Откровение»? Загадка.
– Допустим.
– Нельзя остановить чуму, –
седовласый сел, закинув ногу на ногу. На блестящих штиблетах его
пыль была особенно заметна. – Но чуму можно пережить.
– Апокалипсис как чума?
Альтернативненько, – Еве не хотелось соглашаться.
– Скорее чума как апокалипсис. И
если так, то согласно историческим прецедентам, пережить ее или
его, если вам так угодно, возможно. Но не здесь. Я сумел вас
заинтересовать?
– Нет. Мне на работу
надо.
– Сядьте! – рявкнул седой. – И
прекратите глупить. Ваше прошлое нам мало интересно. А ваша работа,
за которую вы так цепляетесь, равно как и ваша никчемная жизнь
вот-вот исчезнут. Поэтому посадите на цепь ваше раненое самолюбие и
сопли подберите.
Окрик подействовал. Суки они! И
тогда, и сейчас. Сначала выпотрошили, вывернули наизнанку,
наигрались и выкинули. А теперь пришли. И сидят, ждут, что Ева от
радости запрыгает, знают – нынешнее существование ей поперек горла
стоит. Только вот она скорее сдохнет, чем поддастся.
– Вам выпал шанс на жизнь. На
территории заказника Ельня начато и уже фактически закончено
строительство цепи поселений.
– Чтобы пережить чуму?
– Чтобы попытаться пережить чуму,
– уточнил Седовласый. – Там не будет спокойно, но будет много
спокойнее, чем здесь. И потому шансы выше.
Шанс, который не получка и не
аванс, и в жизни выпадает только раз. Прав Седовласый, глупо врать
себе: скоро мира не станет. И Евы вместе с ним. А она точно знает:
умирать – больно.
– И вы предлагаете мне… – Ева
оглянулась на телевизор. Лысый продолжал петь, диаграммы ползли, и
на карте мира красные точки стремительно гасли благодаря усилиям
объединенных войск.