— Вы лжете, — яростно воскликнул офицер.
— Это — чистая правда, — подтвердил Карл. — Звонарский не
достоин звания дворянина. Его шее повезло избежать веревки.
— Петр Васильевич, вы с них за Звонарского спросите по
строгости, — офицер, не стесняясь нас, сунул чиновнику
деньги.
— Не беспокойтесь, Аркадий Анисимович, в лучшем виде
оформим, — чиновник принял взятку как должное. —
Исключительно ради вас и торжества Фемиды. А этого верзилу, —
он глянул на меня, — определим в холодную. Пущай посидит до
завтра. Утречком я обо всем донесу Андрею Ивановичу. Уж он-то
допросит их со всем пристрастием. А то и я расстараюсь.
Пожалуй, оно так вернее будет. Сам примусь.
— Спасибо, Петр Васильевич, всецело на вас надеюсь. Я утром
сменяюсь, отосплюсь и жду вас к вечеру у себя, выпьем
чего-нибудь для согреву, посидим в приятном обществе.
— Всенепременно заскочу, Аркадий Анисимович. Водочка у вас
знатная, стол богатый и среди дам знакомства возвышенные и
приятственные, — мечтательно закатил глаза чиновник. —
Ступайте, отдохните. Вид у вас больно усталый.
— Служба, — развел руками офицер.
— Тем более, поберегите себя. Прикажу вам чаю сделать. При
нашей сырости только в нем и спасение для организму. А я
покуда арестантов в книгу впишу. И не переживайте. Займутся
ими. Будет в лучшем виде.
Меня завели в караулку и посадили на грубо сколоченную скамейку.
Я почувствовал запах табака и пота, исходивший от солдата с
бледным, землистым лицом, занявшего место с правого боку. С
другой стороны пристроился худощавый и длинный парень, не
знавший то ли направить на меня ружье, то ли поставить его в
угол. Он явно был новичком, терявшимся в отсутствии
начальства.
В караулку вошел, вернее, вкатился, похожий на колобка
человечек. В руках у него похоже та же связка ключей, что у
чиновника.
— Господин подпрапорщик, — солдаты вытянулись во
фрунт.
— Вольно. Куда ентого определили? — спросил человечек.
— Господин Фалалеев велели в холодную сунуть до утра.
— За что его?
— Убивец, четырех человек шпагой порешил, — коротко
ответил новобранец.
— Вот мерзавец. Кого порезал-то?
— Капрала пребраженского, слуг евойных, да поручика полку
Измайловского.
— М-да, не повезло ему, что седни капитан-поручик Огольцов
дежурит. Он ведь до перевода в Семеновский полк в
Преображенском служил. Поди, знал капрала убитого.