— Так точно, знали. Когда заговорили об убитом, враз в лице
переменились.
— А убийца никак из немцев, — осмотрев меня, пришел к
заключению подпрапорщик.
— Так точно-с, барон курляндский Дитрих фон Гофен, — подал
голос бледный.
Смотри-ка, успел войти в курс дела.
— Барон, — скривился подпрапорщик.
Похоже, мой титул здесь не котировался.
— Раздевайся, душегуб, — сердито приказал человечек.
— До трусов что-ли, — усмехнулся я, вспомнив визиты в
поликлинику из той, прошлой жизни.
Вместо ответа с меня сорвали верхнюю одежду, оставив лишь в
нательной рубахе и исподних штанах, стянули сапоги. Каменный
пол был сырым и холодным. Пока служивые ретиво срезали
пуговицы и выворачивали карманы, я стоял и поеживался.
Происходящее вновь казалось каким-то абсурдом.
Что же такое происходит? То, что я каким-то образом угодил в
прошлое — факт не вызывающий сомнений, но почему это
произошло, причем именно со мной? Чем я лучше или хуже
других? И как можно вырваться обратно, в родной двадцать
первый век?
Закончив надругательство над вещами, служивые вытолкнули меня в
коридор. Я увидел растерянного Карла, которого ждала та же
участь, ободряюще подмигнул и двинулся, понукаемый
нетерпеливыми конвоирами. Мы прошли по лестнице, спустились в
полуподвал. От едкого дыма резало глаза, холод сковал
конечности, заставляя зубы отбивать чечетку. Я ступал босыми
пятками, чувствуя, как ледяные иголки начинают колоть их все
выше и выше.
Мы добрались до крайней камеры.
— Стой, — приказал человечек.
Он поковырялся ключом в замке, пока один из караульных светил
факелом. Дверь со скрипом отворилось. Я удивился, что она
такая маленькая, мне бы пришлось согнуться пополам, чтобы
пройти.
— Добро пожаловать, господин хороший, — со смешком
произнес подпрапорщик.
— Я так понимаю, что встреча с адвокатом мне не светит.
— Иди уж, не заговаривай зубы, — мощным толчком меня
запихнули в камеру.
Из проема полетели мои вещи, причем сапоги угодили прямо в лоб.
Я стал поспешно одеваться, чтобы не потерять остатки тепла.
Не хватало еще заболеть. Вряд ли здешняя медицина практикует
что-то иное, кроме пускания крови.
Дверь захлопнулась. Я остался один в абсолютной кромешной
темноте. Попробовал распрямиться, но понял, что потолок
находится слишком низко, на ощупь нашел что-то вроде лежака и
попытался лечь во весь рост. Увы, в длину комната была ничуть
не больше. Ноги уперлись в стену. Пришлось свернуться
калачиком.