Я задумался. Почему нет? Бриллианты и прочие украшения на наших
шпагах отсутствуют: оружие боевое, а не парадное, но каких-то
денег, пусть и не сумасшедших стоит, а нам бы всего десять дней
простоять, да десять ночей продержаться. Хотя, кто знает, насколько
это комильфо — закладывать ростовщикам подобные вещи? В голове
возникла непонятно откуда взявшаяся фраза: «Дворянину пристойнее
показаться на людях голым, нежели без шпаги». С другой стороны,
помню из Дюма, что Портосу очень нравилась шпага Атоса, и
несчастный толстяк сокрушался, что граф де ля Фер не закладывает ее
и не продает. Выходит, вариант нормальный. Здешние дворяне,
насколько я убедился, не такие уж щепетильные.
Я поговорил с Карлом и убедился, что не ошибаюсь. Если нужда
заставит, можно заложить что угодно. Дворянский неписанный кодекс в
этом отношении довольно мягок. Правда, возвращать деньги дворяне не
любили, за исключением карточных долгов (дело чести), а так…
Мы вернулись к дому Густава и поболтали с гвардейским сержантом,
отвечавшим за охрану особняка. Он быстро вошел в положение и
посоветовал поспешить, пока не поздно, в лавку итальянца-ростовщика
Пандульфи.
— У него многие одалживаются, — сказал сержант. —
Сейчас еще ничего, а раньше задержки с жалованьем постоянные были,
только у Пандульфи и спасались. Но ухо держите востро: хитрый как
лиса. Не обращайте внимания на первую цену, торгуйтесь, иначе
заломит несусветные проценты, особенно с тех, кто с ним еще не
сталкивался. Что предложит, смело делите пополам, и на том твердо
стойте. Иначе с этим жуком поступать нельзя.
Судя по уверенности в голосе сержанта, он не раз прибегал к
услугам итальянца.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Адресок не
подскажите.
Сержант объяснил, как пройти. На первый взгляд было недалеко. Я
осознал ошибку позднее, когда выяснилось, что одно дело кататься по
Питеру в метро или на автобусе и другое — топать пешком. Даже если
бы чудом нашлись деньги на извозчиков, конное «такси» все равно не
нанять. Частный извоз в Питере восемнадцатого века не процветал.
Большинство дворян ездило верхом или в собственных экипажах. В
Москве, говорят, дело обстояло по-иному.
К лавке итальянца мы добрались уже вечером, когда на улице вовсю
коптили небо масляные фонари.
Пандульфи жил в двухэтажном доме с колоннами наподобие римских.
Этакий Колизей в миниатюре. За витринами первого этажа стояли
шкатулки, кубки, подсвечники, какие-то непонятные предметы.
Очевидно, владельцы не смогли вовремя вернуть выкуп, и ростовщик
устроил распродажу.