После оглушительного выстрела, шеренга окутывается густым
противным туманом, щиплющим глаза — порох-то черный. Гранулы его
похожи на графит, но когда разотрешь, он становится бурым.
Большинство пуль из свинца, кроме них есть и картечные, их выдают в
меньшем количестве (из семидесяти патронов — двадцать)
Более-менее меткая стрельба на расстоянии около ста метров, с
дистанции шагов в триста можно даже не целиться, толку никакого.
Пруссаки те вообще учатся палить на ходу, а потом бросаются в
штыковую атаку.
Конечно, после «калаша» фузея кажется жуткой архаикой, но ничего
лучше пока не придумали. На вооружение русской армии это
гладкоствольное ружье с кремневым замком, называвшимся «французским
батарейным», попало недавно — несколько лет назад, правда,
полностью перевооружить все войско не успели, и некоторые части
снабжаются устаревшими мушкетами. Но на гвардии не экономят, мы
получаем только лучшее. Кстати, такая конструкция замка считается
самой передовой в Европе, так что наши генералы порой нос по ветру
держат.
Срок службы фузеи десять лет. Раз в два года полк получает сумму
на ремонт. Ипатов постоянно проверяет наше оружие, если находит
«разстрел» или раковину, фузеи заменяются. Армейские стоят два
рубля пятьдесят копеек, гвардейские подороже на целый рубль.
Легкими их не назовешь, в среднем весят килограммов пять с
половиной.
Я повесил ружье на ремень и стал прохаживаться по караульному
пятачку. Может, гусиным шагом пойти, чтобы согреться… Физкультура —
она в любой ситуации выручит.
Дома я постепенно устроил импровизированный тренажерный зал, из
всякого барахла соорудил штангу, гантели, гири. Как только
выдавалась свободная минутка — упражнялся. Тело настоящего фон
Гофена и раньше то рыхлым было не назвать, а теперь так раздалось,
что мундир враз сделался тесным. Хорошо, Чижиков предупредил, чтобы
я одежду посвободней заказывал: в непогоду поддевать лишнюю пару
нательного белья.
Мускулы росли как на дрожжах, и это без всяких анаболиков,
энергетических коктейлей и прочих хитростей. Не ожидал настолько
стремительных результатов. То ли предрасположенность такая, то ли
какие-то неизвестные факторы действовали. Бицепсы превратились в
банки, трицепсы запузырились, на прессе отчетливые квадратики
проступили. Таким я еще никогда не был. В зеркало смотрел и глазам
не верил.