- Я потом
неделю вонять буду. Ави в дом не пустит.
- Да
ладно тебе, ты в дом и так не заходишь, живёшь себе в
будке.
- Вот
именно, - Рамзес переступил с лапы на лапу. - Подстилка так
провоняет, что выбрасывать придётся. А мне жалко.
- Я тебя
в салон отведу, - пообещав, я тут же пожалела: собачий парикмахер
стоит дороже, чем человеческий, а у меня до конца месяца голяк. Но
слово не воробей, - как говорит Алекс.
Из
кармана куртки выбрался заспанный Терентий, зевнул, показав два
ряда острых, как иголки, зубок, и вскарабкался мне на
плечо.
- Утро
близко, - заметил мыш, цепляясь коготками за моё ухо.
Я
умоляюще посмотрела на пса.
- Ладно,
сдался Рамзес. - Грузи мешок.
- Ура! -
поднатужившись, я взвалила тварь ему на спину, уравновесила, а
потом широко распахнула чердачную дверь, чтобы псу было удобнее
выбраться.
Лунный
свет лежал на скатах крыши толстыми ломтями, и только рядом с
трубой притаилась густая чернильная тень.
И такая
же тень вдруг прянула сверху, прорезав в лунном свете глубокий
чёрный каньон.
- Да чтоб
тебя.
Ругалась
я тихо, сквозь зубы. Но он всё равно услышал.
Тень
подвинулась, повернулась в профиль, в свет попал длинный серебряный
хвост...
-
Утречко, Сашхен. Как сам?
Между
нами было метров десять замусоренного окурками и пластиковыми
бутылками пространства, но вдруг стригой оказался рядом. Казалось,
он не сделал ни единого движения, даже ресницы не дрогнули. Миг - и
он уже почти вплотную.
Позвоночник продрало холодным электрическим током -
как всегда, когда Сашхен рядом.
-
Потрудитесь объяснить, мадемуазель, что вы здесь делаете, - ледяным
тоном попросил он. Я поморщилась: если Сашхен "включил" наставника
- значит, дела плохи.
Но
сдаваться без боя я не намерена.
- А
ничего. Собачку вот выгуливаю. Правда, Рамзес?
Пёс
посмотрел на меня укоризненно.
Да,
глупость сморозила. Ну какой нормальный человек выкатится на улицу
в четыре утра?..
- На
крыше девятиэтажки? - ледяным тоном уточнил Сашхен.
- Ну да,
- я честно похлопала ресницами. - Тут воздух свежее.
- А что у
Рамзеса на спине?
-
Бутерброды. Ну знаешь, заодно и позавтракаем...
Сашхен
устало присел на корточки и сделал "рука-лицо". В его исполнении
это означало: - Я знаю, что ты врёшь, и знаю, что ты об этом
знаешь.
Ну и что?
Сдаваться не буду.
- Ты
помнишь, что ты мне обещала, Звезда моя?