Маленький нос и подбородок,
длинные ресницы и изогнутые брови. А из-под вязанной шапки выбилась
прядь каштановых волос. Молодая, симпатичная и
беззаботная.
- Вы зайдите для своей жены
или мамы купите цветов. Тут ещё пока есть, - указала девушка на
магазин и, весело улыбнувшись, убежала со своим парнем.
Почему бы и нет? Давно Верочку
не радовал цветами. Но это минусы Советского Союза – с цветами
напряжёнка. Вот и выбор в магазине был небольшим. Из всего
«гигантского» набора были только розы и ещё одни цветы, название
которых я не сразу смог выговорить. Их и купил.
Во дворе встретил своих
товарищей Борю Чумакова и Ваню Швабрина. Парни, памятуя, что
сегодня пятница и закончилась очередная неделя, не нарушали
традиций и расслабились. И когда они только успевают! Я с работы
ещё не пришёл, а они уже красивые-красивые!
Мой инструктор из Белогорска
рассказывал, как это модно носить усы. Вот когда он поймёт, что они
ему не идут совершенно?! Может, поэтому у него, пока, с личной
жизнью не всё ладится.
- Серый, и как называются эти
прекрасные представители флоры? – спросил у меня Ваня, укутываясь
посильнее в пальто.
- Если я выговорю, то ты
подумаешь, что я тебя послал. Длинное и неинтересное название, -
улыбнулся я.
- А я вот говорил тебе
сегодня...ик, - начал Боря, которому уже было достаточно отмечать
пятницу. – Ты же помнишь, что я тебе говорил?
- Помню, помню, - сказал я. –
Давайте внутрь, а то простынете.
- Родин, мы сейчас повысили
градус до сорока, - махнул рукой Швабрин. – На улице минус 25°-30°,
так что для нас сейчас обычная весенняя температура. В районе плюс
10°.
- Погоди! А разве у нас был
коньяк? Я только вино помню, - удивился Боря, застёгивая кожаную
лётную куртку и поправляя пилотку чёрного цвета с...морской
кокардой.
- Ты где эту пилотку взял? –
удивился я. – Ты же ни дня не служил на флоте.
Но это было неверным
утверждением с моей стороны. Боря с Ваней переглянулись и негодующе
зафыркали.
- А у нас что, не флот?! –
возмутился Боря.
- Военно-воздушный флот,
Серёжа, - сказал Швабрин и тоже рассмеялся вместе со
мной.
Уговорил я ребят закончить
«прохлаждаться» и настоятельно рекомендовал им зайти в подъезд, а
также слегка сбавить употребление. Проводив до двери Швабрина и
Чумакова, я быстрым шагом влетел на третий этаж, оказавшись перед
дверью, оббитой коричневым дермантином. Табличка с номером квартиры
12 была мне очень мила.