Подсолнечник - страница 17

Шрифт
Интервал


– ну да. – сказал я без эмоционально и тупо. Уставился на него еще пару секунд. Потом резко спрыгнул с лестницы вниз.

Помимо трупа отца, в комнате был столик с телеком. Еще кофейный столик у дивана, два больших окна по обеим сторонам комнаты. Насквозь, что из одного можно посмотреть в другое, и огромные полки с книгами.

Мне нравились чисто внешне, тяжелые книги, энциклопедии. Правда некоторые из них были на немецком. И я честно не знал кто из семьи знает этот язык. Много книг по биологии и медицине. Бабушка была ветеринаром. И тоже все такие старые справочники с описанием болячек.

Рядом со шкафом стоял маленький комодик со старым будильником, а рядом книга. Которая привлекла мое внимание. И я раньше не замечал ее у предков в библиотеке. Она была красной, и на ней черными буквами написано название, и в эти буквы были воткнуты рисованные ножи.

«На ножах со всем существующим.»

Странная книга, подумал я. Открыл ее первую страницу. «Умопомрачительный самиздат» Пролистал еще. Наугад открыл середину книги.

«Жизнь не может быть чем-то, за что можно попросту

ухватиться. Мысль эта всем приходила в голову хотя бы раз. У

нас есть выбор, делающий нас свободнее богов: ПОКОНЧИТЬ РАЗОМ. Эту идею стоит просмаковать до конца. Никто и ничто

не заставляет нас жить, даже смерть. По этой причине наша жизнь – tabula rasa – доска, на которой ничего не написано и на

которой может быть написано всё.

С такой свободой

невозможно жить по-рабски. Рабство придумано для тех, кто осуждён жить, кто приговорён к вечности – и примирился с этим

смрадным приговором. Мы не таковы. Для нас существует неизвестное: неоткрытые миры, непродуманные мысли,

рискованные начинания, путешествия без всяких гарантий, приключения с непредсказуемым концом, чужаки, которым мы

можем вручить нашу жизнь. Одним словом, неизвестное целого

мира, где чрезмерная привязанность к существованию —

лишний и ненужный груз. Риск прекрасен. В первую очередь

– риск взглянуть mal de vivre в глаза. Как чудесно положить

конец постылой и унизительной работе жизни!»

Да уж.

Что такая книга делает у моего деда с бабкой? Прихватываю ее и думаю потом почитать на досуге.

Солнце немного село, уже вечерело. Вышел через задний вход, и оказался среди яблонь.

Думал может встречу бабушку, но ее там не оказалось. С утра заметно похолодало, и я обрадовался, что прихватил с собой мастерку, достал ее из рюкзака и одел.