Он внезапно умолк и испуганно
уставился на меня.
— Что — моя мать? — нахмурился я.
— Прости, я знаю, что ты терпеть не
можешь, когда…
— Говори. Я же забыл, что этого
терпеть не могу.
— Точно… Твоя мать — она пропала. Но
судя по намёкам Лазурных… В общем, ходят слухи, что она пыталась
убить императрицу. Это было несколько лет назад и, сам понимаешь,
популярности нашей семье не добавляет.
— И где она сейчас? — я снял очки и
положил стебель штихлиса на переносицу, поверх век.
— Лучше сначала закончи с синяками,
глаза — это надолго, — посоветовал Йорф. — Никто не знает, где она,
Руто. Но, думаю, если бы была мертва — Лазурные бы кричали об этом
на каждом углу. И между прочем, знаешь, — он глянул на часы на
стене (точнее, предмет, похожий на часы — с множеством делений и
несколькими разноцветными стрелками) и нервно заёрзал, — если мы
сейчас не пойдём в столовую, то останемся без ужина.
— Точно съедобно? — я с подозрением ткнул широкой двузубой
вилкой в кусок желе голубовато-белого цвета с розовыми
прожилками.
— Смотри, — пожал плечами Йорф,
отправил солидный кусок в рот и с наслаждением прожевал. — Сегодня
даже вкуснее, чем обычно. Да ладно тебе, Руто, я лично столько раз
видел, как ты её ешь.
Я отделил кусочек, с омерзением
понаблюдал, как он дрожит на зубчиках вилки, и решительно запихнул
в рот. Жевалось легко, но со странным скрипом; на вкус оказалось
чем-то средним между маринованным огурцом, острым сыром и ананасом.
Что ж, подумал я, сглатывая. В армии, бывало, и похуже баланду
приходилось жрать. Эта их небесная медуза, по крайней мере, явно
была питательной; а кормили здесь, насколько я понял, всего дважды
в день.
— Так у них, значит, есть своя
половина? — не очень внятно проговорил я, прожёвывая очередной
кусок. — У девчонок.
— Ну да.
— А что они тогда делают на нашей? —
я ткнул вилкой в пару девушек, что чесали языками, стоя в общей
очереди к окошку выдачи.
— Гуляют, — пожал плечами Йорф. —
Интересно им, наверное.
— Получается, и мы можем гулять у них
на половине?
— Нет, конечно. Им на нашу можно, нам
на их — нельзя. Всегда так было.
— Несправедливо! — моя только что
сформировавшаяся мечта пройтись по коридорам и холлам, полным
пышногрудых красавиц в разноцветных платьях с умопомрачительными
вырезами, разбилась вдребезги.
— В какой-то мере да, — задумчиво
кивнул Йорф. — Но тут ничего не поделаешь, это же девчонки. Только
не вздумай… Эй, Руто, ты меня слушаешь?