Сознание возвращалось по кусочкам, вместе с памятью о
сокрушительном ударе, хрусте костей и невообразимой боли — к
счастью, недолгой.
«Да вы шутите, — пришла следом мысль.
— После такого не выживают».
Должно быть, я везуч до безобразия.
Только вот боль почему-то подозрительно слабая, и то
сконцентрирована где-то в районе переносицы. А ведь, наверное, все
кости переломаны! Или обкололи наркотой?
В ушах стоял странный шум, словно
десятки хохочущих человеческих голосов. Побочка от обезбола, что
ли…
Я осторожно двинул плечом. Ничего.
Пошевелил ногой — надо же, работает; значит, позвоночник цел. Но
как, чёрт побери… Всё-таки жизнь после смерти? А если так, в раю я
или в аду? Для ада, честно говоря, прохладно…
— Вставай, дебил! Не придуривайся,
ничего страшного с тобой не случилось!
Голос был тягучий, злой, насмешливый.
Но мой чуткий, как всегда, до интонаций слух уловил в нём трусливую
дрожь.
Я осторожно открыл глаза.
Светло-голубое над головой, скорее всего, было небом. Расплывчатые
силуэты по сторонам — людьми. Холодное и твёрдое под спиной —
асфальтом или брусчаткой.
Скорее инстинктивно, чем осознанно, я
поднялся на локтях и сел. Голова взорвалась болью, которую
усугубляли несущиеся со всех сторон выкрики и хохот. Но больше
ничего не болело — вот вообще! Только глаза барахлили — всё
виделось словно в тумане. И ещё что-то смутно беспокоило, но не
поддавалось пониманию, ускользало…
— Если надеешься, будто ему влетит
из-за того, что ты притворишься покалеченным, то зря, — с досадой
протараторил кто-то у самого уха. — Сам же знаешь, что любимчикам
императрицы всегда любая пакость с рук сходит…
Голос какой-то мальчишеский, словно
бы недавно сломавшийся. Подросток?
Я попытался что-нибудь ответить, но,
во-первых, оказалось не так уж и просто открыть рот — челюсть
отозвалась жгучей болью; а во-вторых, меня опередили:
— Какого демона тут опять
происходит?
Смех и улюлюкание мигом утихли.
Очевидно, явился некто главный.
— Подлец Руто вновь позволил себе
оскорблять мою семью, смотрящий, — ехидно произнёс тот самый голос,
в котором я минутой раньше слышал страх. — А следовательно, и саму
императрицу, да защитят её хранители от дурных наветов подобных
недоумков.
Сначала послышались тяжёлые шаги, и
только потом перед глазами вырисовался высокий расплывчатый силуэт
в сером балахоне — больше ничего разглядеть не удавалось.