Я бы с удовольствием подумал на этот счет. Благо, мысли наконец
стали податливыми, привычными, моими. Но организм выкинул новый
фортель. Что бывает с компом во время диких перегрузок? Правильно,
он выключается. Вот и меня срубило прямо здесь, в прихожей, почти
на входном коврике. Как будто останься я в сознании, мозг бы
закипел.
Итак, я уснул. Мгновенно, чего не бывало очень давно. Без всяких
ворочаний и поиска удобного положения. Но при этом осталось
понимание, что все происходящее – всего лишь сон. Опять же, дикий,
чудовищный, но сон.
В нем тоже была старуха. Нет, не та же самая, другая. Будто бы
более древняя, совсем сухая, еле волочащая за собой прямую
непослушную ногу. А я между тем лежал голый на деревянном столе и
не мог пошевелиться. Нет, будь я Прохором Шаляпиным, может быть,
даже и понравилось. А так не особо.
Старуха же медленно (по-другому у нее просто не получалось) мыла
меня, приговаривая какие-то незнакомые слова. Да нет, не мыла,
омывала! И от этой мысли стало совсем жутко.
Странная ночь, странные дела, странный сон. Обычно, когда спишь,
не испытываешь каких-то особых ощущений. Вернее, если совсем по
юности, когда девушки снятся, испытываешь. Приподнятые эмоции и все
такое. Но сейчас мне было холодно от прикосновений старухи. Руки у
нее ледяные, да и вода речная.
Я ухватился за внезапно возникшую мысль – почему именно речная?
Ну как же, потому что дом старушки находился как раз возле
Смородинки. Буквально минут пять по тропинке пройти. Вода особая,
три дня отстоянная, заговоренная. Такой нас омывают, чтобы больше
не встали после смерти. Так, минуту, кого именно «нас»?
Перед глазами мелькнули кошачьи черные лапы, а весь сон стал
смазываться. Словно показывался на пленке, которую стали спешно
сматывать.
Пробуждение вышло жестким и неприятным. Потому что спать на полу
в непонятной позе – занятие само по себе малополезное. А если еще и
обожраться перед этим так, что пузо трещало…
Да, картину не назовешь прекрасной. Развороченные контейнеры из
под роллов, растекшийся соевый соус, порванный короб, измазанные в
васаби руки. Вечеринка вышла знатная. Происходившее я помнил,
правда, лишь в общих чертах. Но самое главное – неприятный запах.
Который бы хотелось спутать, да не получится. Я поглядел на свои
кроссовки.