— Сефер, мы оба с тобой молоды и
приняли державу в сложный момент. Посоветуй мне, что делать, ты же
мой калга, - вопрошал хан Тохтамыш у своего младшего брата.
— Брат, великий хан, бегут от нас
иные мудрые люди, и все их дороги пересекаются у ворот дворца
падишаха османского.
— Так что, ты мне советуешь идти на
поклон тому, кто готов меня унизить? Этого добивался наш отец? Или
ты не понимаешь, что нас просто убьют? Он не оставит меня ханом, -
сокрушался Тохтамыш.
— Султан своими руками не
осмелится.
— Не хочу я ехать. Рабом быть не
хочу. Ты понимаешь, брат, что турецкие янычары придут в наши
города, что они обложат своими крепостями всю нашу землю. За это
боролся наш отец? – отвечал Тохтамыш и вдруг встрепенулся. – Как
думаешь, отчего московским гяурам удалось так легко разбить ногаев?
Ранее я думал, что ногайские воины сильные и умелые.
— А ты спроси кого из русских. Посол
их уехал да оставил в Бахчисарае слугу своего, - предложил
Сефер.
Через три дня во дворце великого хана
стоял в низком поклоне молодой, но далеко не глупый, подьячий
Козьма Лавров [персонаж реальный, но оказался подьячим в Крыму
значительно позже описываемого периода, но фамилия весьма
интересная]. Тохтамыша слегка передернула ситуация, что русский
нарушил протокол и не приполз к хану на коленях с опущенной
головой. Так кланяться, как это сделал чуть ли не ровесник самого
хана, мог только полномочный посол русского царя.
«Может, он и посол, тогда московиты
меня не уважают, коли такого молодого прислали, и не уведомили
меня» - подумал Тохтамыш, но не изменил степень суровости своего
вида, действуя по принципу, если не хочешь неловких и
компрометирующих ответов, не задавай сложных вопросов.
— Представься Великому! - потребовал
один из распорядителей дворцами Великого хана.
— Подьячий Козьма Лавров, великий, и
полномочия мои малы. Пока государь московский, император
российский, решает, кого послать к тебе, Великий хан, в посольство,
я остаюсь и представляю волю государя моего, но принимать решения я
не могу, лишь быстрее передать твои, великий, - ответил Лавров и
стал ждать для себя самого страшного за упоминание титула
«император».
Крымский хан прекрасно понимал
значение слова «император». Понимал он и другое, что номинально, но
Московское царство – вассал крымского. А как еще назвать
государство, которое платит другой державе дань? Вопрос только:
платил ли? Три года, как Москва не присылает, так называемые
«поминки». Это уже большие деньги, в современных условиях – чуть
меньше не треть всего наполнения казны Крымского ханства, особенно
после того, как последний набег на Речь Посполитую оказался весьма
спорным, можно сказать, что и неудачным.