- Мастера вы тут брехать,
любому кобелю впору поучиться, - фыркнул Степан, но как-то так
неуверенно.
Петр понял, что еще немного, и
в его отряде случится первое дезертирство.
- С молитвой, говоришь? -
переспросил он, - добро же... Можно и с молитвой.
Он тихонько прокашлялся, пробуя
голос. И - запел. Не в лад, но с чувством:
"Отречемся от старого
мира,
Отряхнем его прах с наших
ног.
Нам не нужно златого
кумира,
Ненавистен нам царский
чертог..."
Небольшой и темный двор-колодец
содрогнулся от грохота. Я проснулась, словно подбросили. Да и спала
некрепко. Отвыкла от этой кровати, узкой, двухъярусной. Мое место
всегда было наверху, нижнее занимала сестра... давно, когда мы еще
жили здесь постоянно.
Как раз Сонину свадьбу сегодня
и гуляли. В сиреневом зале "Амадеуса". А потом решили не
возвращаться в дом.
Я поддернула занавеску и
выглянула сквозь окно. А там, в глубине, плясало зарево, и как бы
не на месте...
- Что творишь! А ну, убралась
от окна! - в комнате появился отец - невысокий, круглый, как
колобок, в наброшенном халате, пижам он не признавал, - Чему тебя
Антон учил?
- Извини, - пискнула я и
немедленно подчинилась. Отцу не перечили. Как это получалось -
неизвестно, Павел Понашевский ничем не напоминал Князя Тьмы. Ни
копыт, ни рогов... если верить маме, а оснований сомневаться не
было.
...Вспомнишь солнышко, вот и
лучик! Мама толкнула дверь и послушно остановилась на пороге, она
весь протокол безопасности вызубрила уже после первого покушения и
не отступала от него ни на волос.
- Это наша машина? - спросила
она, изо всех сил стараясь держаться спокойно. - Паша, это наша
машина, да? Ее взорвали?
- Понятия не имею, - пожал
плечами отец. Если он и был взволнован или расстроен, то ничем
этого не показал. Голос был ровным, лицо привычным, спокойным. -
Может быть обычная гопота подожгла. Веселились,
недоделки.
- А если нет? - Нажала голосом
мама.
- А на "нет" и суда нет. Зато
есть господин Багров, и все, что случилось с машиной, исключительно
его личная проблема. Не моя. И, тем более, не твоя.
- Личная? - мама хмыкнула.
Успокаивалась она мгновенно, как и вспыхивала.
- Я плачу ему столько, что все
мои сложности он принимает как свои собственные. Антон
справится.
- Ты не понимаешь, - мама
покачала головой, - если метили в тебя, значит, кто-то знал, что мы
сегодня ночуем здесь. Значит враг в ближнем круге.