Диалог выходил скомканным и абсурдным, не несущим толком должной
информации. Марианн до сих пор не понимала где и зачем она
находится. Иного выхода, кроме как спрашивать очевидные вещи,
женщина не видела. Знания важны, даже если это будут случайные
оговорки и слова, которые она не в состоянии понять, ведь по итогу
она, возможно, сможет собрать из них что-то стоящее.
— Так у нас получилось?
— Что? — парень даже растерялся, когда Марианн неожиданно
прервала повисшую тишину. Он её не торопил, хотя явно чуть ли не
зевал. Если бы у него были часы, он бы на них нервно
поглядывал.
— Спасти мир.
— В какой-то мере да, — собеседник хохотнул и заинтересованно,
как могло бы показаться, уставился на неё.
— В какой-то мере?
— Ага. Энергии у вашего мира практически не осталось, но думаю в
ближайшие тысячи лет всё восстановится, а затем… — он запнулся и
замолчал.
— Что? — эта оговорка и заминка очень не понравились Мари. Она
видела в каком состоянии находится мир и даже рада, что у него ещё
есть несколько тысяч лет, но по сравнению с тем, что уже было
прожито, - это кажется единственным последним вдохом.
— Нет, давай дальше, что ещё тебе интересно уточнить? — вновь
отмахнулся от неё рукавом парень, возраст которого явно не совпадал
со слишком юным голосом.
— А магия, она… — Мари хотелось узнать, смогут ли люди без того
существа применять заклинания. И хотя сама она была уверена в том,
что отняла волшбу у Асталлы навсегда, но маленький шанс всё же
оставался.
— Магия? Какая магия? — собеседник удивлённо уставился на неё, а
затем неожиданно громко расхохотался. — То, что вы называете
магией, лишь начертательная техника, которой пользуется Налима!
Конечно без неё она теперь не сработает. Магия…! Надо же
было...
Марианн сделала мысленную пометку о том, что Зверя звали Налима
и тут же переключилась на задевшую её фразу.
— Техника? — она не знала можно ли спросить, есть ли магия
вообще или нет, и насколько разнятся их понимания этого термина. А
ещё… существуют ли похожие «техники»? Как правильно подать это,
чтобы он не отмахнулся? Если бы у Гротэр было тело, то ладошки
наверняка бы вспотели, а по коже пошли бы красные пятна, но Мари
была прозрачной и даже сердца своего не слышала. Был лишь голос и
лёгкие отголоски того, что осталось от её прежних чувств.