– Я не такая, как ты, Искра! Ты умная, красивая! Ты поступила,
работала, вышла замуж! А я – беспородная дворняга, которая только и
может, что общаться с себе подобными.
– Так изменись! Всё в этом мире меняется! Посмотри, где я
оказалась со своим умом и красотой! А у тебя есть шанс улучшить
свою жизнь! Обещай мне, что не упустишь возможности выбиться в
люди! – крепко прижала я к себе родного человека и чуток оттаяла от
мерзлоты потрясения от решения суда.
– Обещаю! – промолвила она, ответив взаимными объятьями.
Уставшая морально от всего произошедшего, я прилегла на твёрдую
железную койку и, свернувшись калачиком задремала. Мне приснилось
поле, то самое, где счастливая я собирала цветы для нашей с
фермером кухни. Тогда, я ещё не знала, что жду от него ребёнка, но
ощущала безграничную радость внутри себя. Аромат фруктовых
деревьев, лёгкий летний ветерок, лучи солнца, греющие тело – всё
было восхитительно, пока я не увидела, что он привёл в наш дом
бессовестную сучку.
«Вставай! – толкала меня в бок конвоирша. – Посетители у
тебя!»
Я открыла глаза и увидела в другом конце комнаты капитана вместе
с подполковником. Надзирательница вновь ушла в свой угол
наблюдения, а я, вялая спросонья, села на край койки и взглянула на
своих посетителей. Я так долго ждала, что супруг навестит меня, что
не верила своим глазам, вот только смотреть на него мне было очень
нелегко и жутко стыдно.

«Подойди сюда, сейчас же!» – рявкнул на меня капитан.
Как обычно, растерявшаяся от его внезапного приказа, я поспешила
исполнить мужнину волю, а подойдя достаточно близко, получила такую
оплеуху, что едва удержалась на ногах. Не давая мне и секунды на
то, чтобы прийти в себя, капитан схватил меня выше локтя и,
наклонив вперёд, нанёс удары ладонью по шее:
«Я тебе сколько раз говорил, держаться подальше от домушницы!» –
яростно приговаривал он, отвешивая мне шлепки.
«Прошу, отпустите девочку! – вмешался подполковник, стараясь
высвободить меня из хватки капитана. – Она итак достаточно
наказана!», – ослабил он руки моего обидчика.
Я отпрянула назад вся в слезах, разгорячённая и красная от
испуга, боли и обиды.
– Я не виновата ни в чём! Меня подставили! – провопила я сквозь
сопли и плач, нервно прикусывая губы и прикрывая рукой побитую шею
и щёку.
– Как ты посмела такое сотворить? – не успокаивался он, крича на
всю камеру так, что даже стены содрогались от его угрожающего
тона.