Приказано исполнить. Часть 2 - страница 19
– Ещё как! Особенно, когда на воли никто и не ждёт!
– А муж?
– Муж? – рассмеялась она. – Кому нужна супруга–зечка? У женщин–заключенных редко бывают посетители, тем более, мужья. Они стыдятся нас! И, если поначалу помогают финансово, то со временем их помощь становится реже и скупее, а в конце вместо бабок на счёт, они присылают бумаги на развод.
Я грустно опустила глаза, вспомнив о капитане, который так и не навестил меня:
– Мой супруг оплачивает адвоката, которой вскоре подаст на апелляцию, и я надеюсь, что вскоре выйду отсюда и рожу ребёнка на свободе!
– Ты в шахматы умеешь играть? – ухмыльнулась собеседница, никак не прокомментировав поддержку капитана.
– Не умею.
– Буду учить тебя в свободное время, до отбоя.
Считалка сдержала своё слово и разнообразила мои будни обучением игры в шахматы. Раньше я никогда не интересовалась ими, но сейчас, когда времени хватало на размышления, с удовольствием продумывала ходы нападения и отступления, сравнивая их с собственной жизнью.
«Я прошу тебя прислать бандеролью записную книжку, подаренную мне инспектором–кинологом на свадьбу. В неё я хочу продолжить записывать мысли и впечатления. Она нужна мне, будь любезен!», – написала я короткое письмо капитану, давно понявшая, что приходить и отвечать на звонки он не хочет, а хорошо зная его скупую натуру, на денежную помощь даже не рассчитывала. Мне хватало того, что он продолжал «держать» для меня адвоката.
– Завтра в пять вечера у тебя посетитель! – объявила мне работница колонии как–то после смены.
– Посетитель? Супруг?
– Откуда я знаю?! Мужик какой–то! Может муж, а, может, любовник! Говорят, на суде ты призналась, что с двумя одновременно гуляла! – извратила она историю с Пехотинцем.
Не придавая значения обидным словам, я обрадовалась принесённому известию. Во мне вдруг проснулась уверенность, что капитан, наконец, оттаял и мы сможем наладить всё то, что между нами сломалось. Для любимого мне хотелось быть красивой, и на свою небольшую зарплату, я купила помаду и тушь, а ещё ситцевое платье. Красивым его назвать я не могла. Оно было обычным и вовсе не похожим на те, дорогие, что я носила на офицерские приёмы. Однако это было хоть что–то, напоминавшее мне, уставшей от серой бесформенной одёжки, о том, что я была женщиной. В тумбочке у койки у меня были спрятаны мыло и шампунь, которые я купила ранее. Предметы гигиены очень ценились в колонии, потому что женщин, не следящих за своим внешним видом, там обходили стороной и считали низко–статусными. Запасшись тем, что могла достать для свидания с мужем, я могла расслабиться, зная, что завтра после рабочей смены успею помыться и привести себя в порядок для него.