Приказано исполнить. Часть 2 - страница 60

Я стояла и смотрела на супруга, всё больше изумляясь его расчётливости и беспринципности в достижении цели. Этот мужчина не останавливался не перед чем, достигая вершины желаемого. На этой вершине он чувствовал себя всевластным, имевшим право управлять судьбами других: ограничивать свободу, наказывать, поощрять, защищать в беде, оберегать издалека, насаждать свою волю, игнорировать чувства других, – быть Ангелом-Хранителем и демоном одновременно. Ослеплённый меркантильной любовью, направленной на собственное эго, а вовсе не на меня, муж искренне считал, что избавлением от садиста-начальника, вернул моё расположение к себе. Ему, мужику, не придавшему важности моей беременности и боли утраты, по–прежнему казалось, что я всё та же, готовая простить, принять, понять. А я стала другой! Я, возможно, смогла бы забыть ему личную обиду, но потерю дитя – никогда. В глубине души я по–прежнему любила его, как бы странно это не звучало. Наверное, любящая женщина – самое неразумное существо на свете. Да, я любила, и любовь была сильнее ненависти, но я не могла его простить и не собиралась этого делать. Поэтому свои чувства я убрала на задний план, а его руки смахнула с плеч:

«Свидание окончено, прошу отвести меня в камеру! – дала я сигнал надсмотрщице. – Радуйтесь жизни, майор, пока я не вышла!», – обратилась я к мужу и протянула конвоирше руки для наручников.

Я шла по коридору с ожесточённым сердцем, холодным рассудком и первой сединой на волосах. Мой сынок, и правда, защитил меня от того худшего, что могло бы быть, ведь беременность не раз спасала меня от сущего ада. Своей смертью в моём утробе, он напрямую и косвенно убрал с дороги главных мне врагов – Старшую и начальника. Теперь ничто не угрожало моей безопасности, только оплата за эту защиту была велика. Я расплатилась им же, и этого простить не могла даже себе, не говоря о бесчувственном муже.

Заключённые встретили меня восторженным свистом и кружкой чая с сахаром и лимоном – своего рода богатым угощением для заключённой со статусом. Время было обеденным, и все собрались в столовой. Началась непонятная мне суета, соединение столов и скамей. В конце концов, вокруг меня уселись Помощница, главы всех семей и статусные зечки.

– Наше почтение за стальные яйца, – сказала Помощница.