«Нет уж, – думала я на обратной
дороге в камеру, – я не позволю гаду уйти безнаказанным!».
– Почему ты отказалась нам помочь?
Ты же видела, что он вытворял со всеми нами на допросах и в
изоляторах! – спросила я ту самую конвоиршу, которая благодарила
меня за дело, возбуждённое против начальства, да только и рта не
раскрыла, когда её на допрос вызывали.
– Испугалась.
– Так он же и по отношению к тебе
был груб за то, что на левом пошиве оставила нас в швейном зале
одних. Что же ты об этом промолчала?
– Другие бабы нашептали, что смысла
нет. Только работу потеряю. Я уже и забыла, что он меня унизил, а
зарплата мне по прежнему нужна. Ты ж отказалась объяснительную с
кличками писать, и начальник, опасаясь комиссии, был вынужден из
карцеров всех зечек выпустить. Раз нет бумажек, то не было и
нарушения их прав. Жалобы, что некоторые начеркали, за истину в
суде не примут, потому как на начальство часто наговоры поступают,
а избивать друг друга зечки и сами могли. Ты пойми, ты скоро
выйдешь, а нам тут оставаться: кому–то работать, а кому–то срок
мотать.
– Начальник скоро вернётся и всё
повторится вновь! Он вряд ли оценит твоё молчание! Такие люди не
понимают преданности!
– Ну, тебя он точно не тронет. За
тобой майор МВД стоит, и теперь об этом знают все. А за нас не
беспокойся! Терпели столько времени и ещё потерпим.
– Выбор твой, – неодобрительно
сказала я. – Окажи услугу, принеси мне «жёлтые страницы». И ещё мне
нужно письма отправить, а я хочу быть уверенной, что до адресатов
они дойдут. Сделаешь? За вознаграждение, конечно.
– Это, пожалуйста, – заперла дверь
моей камеры конвоирша.
Суд по делу с начальником колонии
состоялся заочно, и протоколов судебного заседания мне никто не
предоставил. Единственную бумагу, что я была удостоена чести
увидеть – само решение, по которому начальник получил служебный
выговор и обязался выплатить мне денежный штраф за моральный ущерб,
причиненный рукоприкладством. Своё насилие он объяснил
нетерпимостью к зечкам, совершающим правонарушение, за которое меня
и держали сначала в одиночной камере строгого режима, а затем и в
штрафном изоляторе. Материальное возмещение, выплаченное
начальником, начислялось на мой счёт, тот, что имелся на воли, и
доступа к которому, я пока что не имела. За выкидыш и смерть
Считалки начальник наказания избежал.