Затем сразу несколько событий
выдвинули страну из политических задворок: признание права женщин
на полноценное обучение, изобретение стабилизатора, торговля
слезами калкалоса и, напоследок, создание мощного, уникального по
методикам, факультета менталистики. Лифгана, захлебываясь от
ярости, пыталась опорочить конкурента, но нарвалась на чешуйчатые
неприятности.
Арвэл был уверен - первыми, к кому
они побежали жаловаться, была империя Шакри-нару. Так что это был
вопрос времени, когда ими заинтересуется крупнейшее и сильнейшее
государство на материке. По совместительству – их прародина.
Заинтересуется настолько, что им
станет выгодно отправить флот к берегам Асмаса. Пятый был уверен -
если бы не побег принцессы, вряд ли тогда все ограничилось бы
демонстрацией силы.
Паллар не понимал, что Цветтара дала
им шанс уладить все: примириться с империей, стать достойными для
диалога. И он здесь для того, чтобы этим шансом
воспользоваться.
А унижение… Что делать, если
император не может без него унять гнев.
Дворец встретил их водой. Она была
везде: стояла в глубоком рве, окружавшем постройки, стекала
пенистыми водопадами, ручьями петляла в парке, билась в небо
многочисленными фонтанами, закручивалась змеями-арками в парковых
галереях и выстраивала целые беседки из прозрачных водяных стен.
Пока они ехали, небо прояснилось, и окружающее их
водно-шепчущее-пенящееся, играющее струями великолепие блестело,
переливаясь в лучах пробившегося сквозь тучи солнца, рассыпая блики
и оставляя в воздухе радужный след.
Арвэл и хотел бы сдержать эмоции, но
не мог – такой уровень владения стихией вызывал уважение, давил
своей мощью, заставляя ощущать себя мелким, никчемным и
бесполезным. Огонь внутри заворчал, жалуясь.
- Рот закрой, - тихо посоветовал
Арвэл секретарю, и тот звонко щелкнул челюстями, испуганно
оглянулся по сторонам – не заметил ли кто.
- Прости, - извинился Паллар,
судорожно вцепляясь в папку с бумагами.
Арвэл вздохнул – и это они еще не
вошли во дворец. Впрочем, если приглядеться… Вода – это сырость, а
сырость это… Он вдохнул глубже. Так и есть, потянуло еле заметным
запашком плесени. А взгляд уже замечал облезлые углы,
потрескавшуюся штукатурку, потемневший от времени мрамор, да и
драгоценные камни, украшавший фасад, выглядели уныло от покрывших
их трещин. Время безжалостно даже к самым великим.