Высокие тяжелые двери голубого оттенка закрылись за моей спиной,
отделив меня от оплота живых. Я остался один и огляделся в этом
царстве тьмы.
Нежно зеленые листочки, едва заметно колыхались от легкого
теплого ветерка. Пахло влагой и травой. Самые лучшие запахи в мире!
Так пахнет лето. Утренний туман уже практически рассеялся и сейчас
ухоженный парк предстал передо мной во всей своей красе: ровные
ряды стриженных изгородей, прямые тропинки, пересекающие газон в
весьма неожиданных местах. И не скажешь, что пару часов назад тут
хозяйничала Тьма.
Справа от меня виднелся небольшой водоем, а еще дальше
Александровский дворец. Желто-белое строение стояло чуть в стороне
и казалось совершенно не жилым. Интересно, в нем тоже есть свои
защитники? Или же приоритет отдан Екатерининскому дворцу? Идти
проверять мне совершенно не хотелось. Так что я вдохнул прохладного
утреннего воздуха и отправился по направлению к Белой башне и
дальше, к конюшенному комплексу. Там я рассчитывал найти лошадей,
хотя, уже выйдя на улицу, понял, что это слегка наивно. Кто же
станет охранять конюшни? С другой стороны, если оберегали дворец,
то и средства передвижения должны были поддерживать в боевой
готовности.
Чем дальше я шел по парку, тем больше погружался в новый мир.
Здесь были свои ароматы. Не было вони выхлопных газов. Не было
резкого запаха химических производств. Чувствовался лишь совсем
легкий запах лошадей, видимо, ветер дул со стороны конюшен. Здесь
пахло сиренью и жасмином. Похоже, я попал в самое начало лета. Я
поискал глазами и нашел цветущие сиреневым кусты.
Обустраиваться на новом месте и разбираться с его законами было
моей любимой частью перемещения между мирами. Да были и свои
сложности. Я понимаю, что мои родственники считали, будто я все
знаю и отправляюсь в путь, имея четкий план. Но не спрашивать же
мне их о том, как тут все устроено. Полагаю, такой расклад заставил
бы окружающих заподозрить меня во всех смертных грехах. Еще бы, в
мире, охваченном тьмой, вдруг возник человек, не понимающий, что
происходит. По любым, даже самым оптимистичным прикидкам, я должен
был казаться им если не верховным повелителем зла, то уж точно его
приспешником. А сейчас мне это было не нужно. Сейчас мне
требовалась свобода в передвижении. Лишь так я мог разобраться с
тем, что здесь случилось.