Прошло неопределённое количество
времени, когда тишину прорезал пронзительный запах. Это был не
благоухающий аромат цветущей сакуры под ласковым лунным светом
летней ночи, а отвратительное зловоние гниющей пищи. Такой запах
был знаком мне с юности: именно так пахло в хлеву, где я кормил
свиней останками наших недоброжелателей — обычный обряд посвящения
в суровый мир мафиозной семьи.
Находясь в этой бесконечной тьме, я
не мог разглядеть ничего, кроме собственных страхов и тревог. Они
сжимали моё сердце ледяными объятиями, напоминая о жестокостях,
которые я совершил в своей жизни. Я убивал, пытал и предавал без
малейшего угрызения совести.
Внезапно до меня донёсся какой-то
звук. Сначала это был тихий шорох, но постепенно он усиливался,
превращаясь в неразборчивый гомон голосов. По спине пробежали
мурашки. Неужели это мой суд? Или, быть может, меня подвергают
вечным пыткам? Голоса приближались с каждым мгновением, словно
демоны, затягивающие меня в бездну отчаяния. И снова запах смерти
вдарил в ноздри.
Мой разум отчаянно удерживал меня от
вдыхания этого аромата смерти, который ассоциировался у меня со
страхом и безысходностью. Но моё тело не слушалось. Мои руки
дрожали, и паника нарастала с каждым мгновением. Временная, а может
и постоянная, слепота не давала мне двигаться, заставляя
чувствовать себя беззащитным и уязвимым.
Внезапно острая боль пронзила моё
левое запястье. Я попытался закричать, но мой голос застрял во рту,
как будто его сковало проволокой. Моё горло горело и резало, как
будто его пронзали лезвием. Собрав последние силы, я ударил правой
рукой вперёд. Мой кулак наткнулся на что-то мягкое и податливое. Я
услышал всхлип, а затем яростные крики. Что происходит? Я попытался
моргнуть, но всё, что я видел, была яркая белая вспышка. Затем моё
зрение начало проясняться. Сначала передо мной возникли размытые
чёрно-белые пятна, которые постепенно приобретали очертания и
цвета. И наконец, передо мной предстала картина.
В приоткрытой двери стояла молодая
женщина с растрёпанными волосами, изливая горькие слезы. Ее наряд
прямиком привлекал внимание: похоже, она выбрала стиль кухарки XX
века. Но, вместо белого фартука, он был покрыт весьма
отвратительными пятнами, свидетельствующими о проведённых
многочисленных кулинарных экспериментах этой самой девушки. Дорогой
мебели или современной техники на кухне явно не было места. Вместо
современных приборов и электрических плит были только две старинные
дровяные печи. Классический хардкор. За столом валялись другие
кухонные инструменты и ящик с овощами, дополнительного места не
было, выглядело все слишком стеснительно. Неужели решено было меня
атаковать именно здесь? Оскорбление злоупотребить силой таким
образом!