— Мне нужно было знать, почему Руслана могли убить, а не стереть ему воспоминания и убрать из Сурка. Кристалл — слишком хлопотно. Простая затирка — маловато.
Реакции нет, тишина. За стенами беседки хлещет дождь, бьет в листья и в крышу, завывает ветер. А внутри стоит полная, гнетущая, гробовая тишина, причиняющая чуть ли не физическую боль.
— Резеда, ты сбрендила?! — несмотря на смысл произнесенных слов, чувствую облегчение оттого, что они нарушили это тягостное молчание. Поднимаю на Холостова глаза. О нет, он не удивлен моим предположением, он в ярости. — Ты только что обвинила руководство Сурка в убийстве! Ты чокнулась?!
Вот тебе и отзывчивый сенсей.
— Иди и сдай меня Князеву, — предлагаю на полном серьезе.
— В дурку тебя сдать, — огрызается Костя; прижимает ладонь ко лбу. — Дурдом конкретный, — потом впивается в меня взглядом. — Ты еще кому-нибудь говорила?
Перемена в его поведении так разительна, что невольно отшатываюсь.
— Нет, но…
— Без «но», — Холостов не позволяет мне договорить. — Князь, может, и мудак редкостный, но убивать студентов он не станет. Здесь все спины себе рвут, чтобы всего за год вложить в нас то, что сами постигали годами! — смотрю на него, не моргая. В какой-то момент мне даже кажется, что он сейчас меня ударит. Честно, не думала, что Холостов настолько проникся Сурком. Неужели потому, что потомственный?.. И когда я уже готова вскочить и спасаться бегством, он вдруг замолкает; снова проводит ладонью по лицу, будто сам только что выбегал под дождь, и ему нужно стереть с себя капли. — Мне безумно жаль Руслана, — произносит уже гораздо тише и спокойнее, и я понимаю: и правда жаль, — но он сам это сделал. Понятия не имею, что было у него в голове, но сам.
— А если нет? — получается глухо. Без вызова, смелости или уверенности в своих словах, как следовало бы. Скорее уж, жалко — как мелкая собачка тявкнула из-под лавки.
— Да, — настаивает Холостов. — Все проверил сам Совет. Ты же слышала: и поза, и отпечатки, и отсутствие следов магии. Он сам.
— А что если нет? — голос потихоньку крепнет. — Просто представь хотя бы на минуту: что если нет?
К чести Холостова, он медлит, прежде чем ответить.
— Ни Князь, ни остальные не убийцы, — тем не менее повторяет уже ранее сказанное. И да, он в это верит.
— Рус видел свет ночами в лаборатории.