— Тогда до встречи, — улыбается Князев.
И я пулей срываюсь со стула.
20. Глава 20
Воспоминание 89
26 мая
— Ты, кстати, так и не сказала, как вел себя Князь.
Ночь, пустые полутемные коридоры, и мы, два идиота, которым не до сна. Кошусь на спутника с усмешкой. Он опять весь в черном, я снова — нет.
Пожимаю плечом. А что рассказывать? О том, как директор давит на меня своим обаянием? Заявить, что он применил магию, чтобы втереться в доверие? Тоже не могу. Может, это у меня какая-то обостренная реакция на этого человека. Сказала бы, что это из-за того, что подозреваю его в убийстве. Но тоже нет — при первой беседе с Князевым я реагировала на него точно так же.
— Так и ты не сказал, — откликаюсь. — Я слышала, тебя он сегодня тоже вызывал по громкой связи.
— Да тоже особо нечего рассказывать, — Костя замедляет шаг и машет мне рукой, прося остановиться. Послушно замираю, а он осторожно выглядывает из-за угла, после чего дает отмашку — чисто. И мы продолжаем путь. — Велел мне, как старосте, разобраться, что творится со взаимоотношениями в моей группе. И, опять же как старосте, глаз с тебя не спускать.
— Что ты и делаешь, — усмехаюсь. С кем мне еще идти среди ночи в библиотеку, как не под присмотром старосты? Действительно.
— Угу, слушаюсь и повинуюсь, — корчит гримасу Холостов.
— А с Аршанской поговорил?
— Да, сказал, что мой папа — банкрот.
Не сдерживаюсь, прыскаю от смеха.
— Серьезно? И как? Сразу потерял в ее глазах половину своей привлекательности?
Костя пожимает плечами.
— Само собой.
Больше ничего не спрашиваю, молча следую за своим проводником, куда лучше меня ориентирующимся в бесконечных коридорах Сурка. Библиотека расположена на первом этаже в правом крыле, если смотреть на замок от входа; мужские спальни как раз через этаж над ней.
— Может, зря мы это, ночью? — высказываюсь, подперев стену плечом и наблюдая, как Холостов, присев, магией взламывает замок на двери.
— Ага, а днем просто придем и попросим дать нам регистрационную книгу? — огрызается Костя через плечо и встает с корточек. — Готово, — гостеприимно распахивает передо мной дверь. Внутренне напрягаюсь, но никакой сигнализации не срабатывает, никто не спешит арестовывать нарушителей.
Несмотря на рыцарский жест по приглашению дамы, Холостов в последний момент оттесняет меня от двери плечом и входит первым. Шагаю следом. Внутри темно, а окна прикрыты плотными шторами, которые здесь никогда не раздвигают, чтобы солнечный свет не повредил древней и, без сомнения, уникальной литературе. Поэтому здесь не просто темно, а ничего не видно дальше кончика своего носа.