— Угу, — вздыхает Русик.
Хоть не спросил, при чем тут кит. А то мелю уже всякую ересь.
Воспоминание 44
26 апреля
— Да не дрейфь ты! — шикает на меня Холостов.
Стою, вытянув перед собой руки, и пытаюсь вызвать огонек на ладони. Мы снова в беседке. Второй вечер подряд.
Скоро кто-нибудь увидит нас вместе и сделает неверные выводы. Плевала я, конечно, на их мнение, но мне и самой как-то неуютно, что мы опять уединились в самой дальней беседке сада. Я просила о помощи вчера, а сегодня староста сам вызвался продолжить уроки. Как можно было отказаться, если благодаря ему мне впервые удалось использовать магию осмысленно?
— Ау, ты в космос, что ли, улетела? Прием, прием!
Корчу Холостову «добрую» гримасу. Как так: то нормальный, то прибить охота? Завидую, наверно, если объективно. Он и душа компании, и с магией на «ты»…
Опускаю руки и плюхаюсь на скамью; устало тру переносицу.
— Слушай, — говорю, — ты извини, я зря тебя дернула. Сегодня из меня ученик так себе.
— Ага, — усмехается Костя, — а вчера была мечтой любого учителя?
— Слушай, я пытаюсь быть благодарной!
— И ненавязчивой, — дразнит Холостов без малейшего зазрения совести. — Поэтому к преподам не пристаем, жалеем себя по углам.
— Ничего я не жалею!
— Так сделай. Если Князь всучил тебе блокиратор, значит, у тебя резерв мощнее моего. На огонь в ладони нужна капля энергии. Тут даже черпать не надо, только щепотку взять.
— Не получается, — отвечаю сквозь зубы.
Ладно, план провалился. Через неделю-другую меня переведут в группу отстающих и будут учить по другой программе. Спасибо Холостову, что попытался, но выше головы не прыгнешь. Рус из кожи вон лезет, из библиотеки не выходит вечерами и уже начал Горынычей видеть и искать по углам маньяков. Может, просто нужно расслабиться, как Аршанская, и получать удовольствие от жизни? Люда, кстати, не парится, но на середняковом уровне идет прекрасно — мне только мечтать.
— Через «не получается», — не отстает Костя. Встает, подходит ко мне; кладет ладони на плечи. Смотрю исподлобья.
— Не нарушай мое личное пространство, пожалуйста, — прошу очень терпеливо. То я на него наступаю, то он меня тащит с вывернутой ногой, то полуобнимает, помогая магичить. Не надо входить в мою зону комфорта, просто… не надо.
— Да сдалась ты мне, — язвит. Между прочим, обидно. Дергаюсь. — Расслабься. Меня так отец учил, я знаю, что делаю, — ну, если отец… — В глаза посмотри.