Юный маг, бывший по прозвищу Горелый, испытал самое большое
унижение в своей жизни, какое только мог. Причём не от противника,
а от самого себя! Хотелось кричать, орать во всё горло от
тяжелейшей досады и даже плакать. Как он мог?! Как он мог все эти
годы боятся столь мелкого и ничтожного создания?! Оно даже не
достойно было даже потраченного на него времени, а он
терроризировал и унижал его на протяжении почти всей школьной
жизни?! ВОТ ЭТА ВОТ НИЧТОЖНАЯ АМЁБА!!!
Которая сквозь дикий кашель начала вставать, и было явно очень
злым.
- Ты чё, мразь, сука, ваще ах*ел?! - Не стесняясь в выражениях,
заголосил Ярик, с пеленой ярости перед глазами. - Я ТЯ УРОЮ!!
Закопаю!! Я тебя... Марзь!... Ваще!... Ты... - Однако он быстро
стушевался, когда увидел глаза Горелого, зрачки которого сузились
до микроточек и весь он сам пылал праведным гневом.
Встать ему не дали. На огромной скорости Паша буквально влетел в
своего предыдущего обидчика и стал яростно вдалбливать в его рожу
все свои обиды, накопленные за последние лет пять.
- Какого! Хрена! Ты! Такой! Ничтожный?! - Спрашивал он, попутно
размазывая кровавые брызги по лицу Ярика, во рту которого уже не
осталось передних зубов.
Это чувство было, сравни долгой подготовкой к битве с боссом,
которого в итоге убил одним ударом. Как экзамен, к которому долго
готовился, но тебе поставили оценку автоматом. Ничего великого не
произошло, за исключением того, что оно лишь подтвердило
исключительность и силу Паши. Ожидания от боя не оправдались,
никакого куража и азарта, которым он накручивал себя все последние
годы жизни, не было. И сейчас, избивая своего главного обидчика, он
не чувствовал того удовлетворения, которого хотел. Словно бьёшь
грушу, которое не могло дать сдачи.
- Пацаны, нашего бьют! - Закричал кто-то из толпы, и на Пашу
накинулись трое из четверых главных хулиганов школы, Вадим, Фома и
Колян.
"Даже толпой не можете..." - Отрешённо подумал Паша, который под
адреналином, видел всё словно в замедленной съёмке.
Вот, Вадим пытается зарядить ему в ухо кулаком, но Горелый
уклоняется и бьёт ему в глаз, точно сломав височную кость, при этом
вообще не почувствовав никакой, даже мнимой боли в руке, словно
сражается в тяжёлых перчатках. Поверженный падает на землю, скуля
от боли.
Фома же поступил умнее и, наклонившись, хотел схватить ублюдка и
повалить на землю, как в вольной борьбе. Только он не учёл, что
этот ублюдок уже справился с двумя его друзьями меньше чем за
минуту и был готов его встретить. Он всё-таки смог схватить его за
пояс, но почти сразу же отпустил, поскольку одну из рук отказала,
получив мощный удар в плечо. Второй удар пришёлся ногой по животу,
отбросив парня в сторону и заставив корчиться от боли в животе и
руке.