Ярость так и кипела в её красивых миндалевидных глазах, а жар
тела ощущался с расстояния вытянутой руки. Кицунэ закипала в прямом
смысле. Сама не знаю, почему я не устроила ей небольшое
кровоизлияние в мозг или не вызвала диарею проклятьем. Мне ведь это
ничего не стоило.
Быть может, решила играть по правилам, чтобы дать девице
прочувствовать всю несправедливость бытия, а может, не захотела
унижать перед высшим обществом. Как бы там ни было, магию решила не
использовать — даже во благо.
Убивать не стану, она сама себя до полусмерти измотает, а я на
правах победителя проявлю великодушие, сохранив жизнь. Хотя бы ради
Касуми, которая смотрела на меня глазами побитой собаки и шептала
одними губами: — Прошу, не убивай.
Дзинь-дзинь — дзинь! Дзинь-дзинь — дзинь! Шаг вперёд — левой
ступнёй, шаг назад — правой. Отражение удара, поворот, принять
исходную позицию, ещё раз: уход с линии атаки, поворот, и так по
замкнутому кругу.
За спиной раздались хлопки.
Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп!
Обернувшись, пропустила выпад и чуть не лишилась уха.
Бритвенно-острое лезвие катаны оставило отметину на мочке. Вот что
значит отсутствие опыта реальных схваток.
Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп!
Безобразов не унимался. Решил подмостить мне? С придурка
станется: один раз полез поперёк слова самодержицы, оказав медвежью
услугу. Теперь вот решил проверить, остро ли я реагирую на внешние
раздражители?
Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп!
Лопухина подхватила инициативу княжича, за ней Яра, Лё Гран и
близняшки. Весь зал, как по команде, оживился, последовав дурному
примеру:
Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп! Хлоп-хлоп — хлоп!
Неуловимое узнавание мелькнуло в сознании. Обратила внимание на
движения кицунэ, а затем на свои — они смахивали на танцевальные
па. Если бы я хоть немного увлекалась бальными танцами, то
давным-давно заметила бы закономерность.
Твою-то мать! Это же либертанго Астора Пьяццоллы! Триста
человек, отбивая ритм, распалили огонь в груди, а когда в игру
вступил пианист, явь расцвела сочными, небывалыми красками.
Доселе скучное топтание на месте вылилось в танец жизни и
смерти, любви и ненависти.
Хлопки в ладоши, звон клинков, волшебная скрипка, фортепьяно,
фагот и, наконец, аккордеон. Лицо кицунэ лучилось счастьем — до
такой степени её увлёк поединок.