Друзья не мешали. Отнеслись с пониманием. Простили. Конечно, ошалела от радости. Только подумать: хромать всю зиму, считать себя калекой, а тут раз — и за сутки выздороветь! Счастье… Вон оно какое: крупные слезинки, как драгоценные камни, катятся по шекам. Лучана посмотрела и за компанию тоже пустила слезу. Варди делал вид, что держался, а сам дергал носом, стряхивая слезы, чтоб не мочили усы, и сопел.
Ту самую развилку-разлучницу увидели перед полуднем.
— Вон там, — указал Варди на две чуть заметные колеи, уходившие в сторону от накатанной дороги.
— А ей и вправду нечасто пользовались, — покачала головой Бёрк, разглядывая заросшую просеку.
Из высокой прошлогодней травы то тут, то там торчали молодые деревца и рядами дыбились кротовые кучи, будто зверек целенаправленно решил сделать этот участок непроходимым.
— Я вам говорил, что на телеге там ехать небезопасно.
Остановились. Разлучаться не хотелось, и компания замерла, застопорилась, оттягивая момент расставания.
— Я знаете что подумал, девоньки? — разгладив усы, провозгласил Варди. — Если уж мы остановились, а впереди неизвестно какие дороги, почему бы заодно и не пообедать?
— Не рано? — засомневалась Лучана, взявшаяся переплетать косу.
Занятие не из легких — усилившийся ветер трепал выбившиеся пряди, и рыжие завитки лезли в глаза.
— Для харчей никогда не рано, а для добрых харчей всегда самое время, — хохотнул тролль новой, только что придуманной присказке и, покряхтывая, слез с облучка.
Прощальный обед был скромным. Остатки холодного зайца, сухари и травяной чай, куда Варди щедрой рукой сыпанул каких-то специй. От напитка щеки у всех заалели, а животы наполнились приятным теплом. Пока неспешно жевали, Лучана заново собрала свой узелок. Во время пути она успела его порядком переворошить, обживаясь в повозке. Узел вмешал все ее добро и был неприлично большого размера. В связанный конвертом большой шерстяной платок семья Лучаны ухитрилась уложить содержимое целого сундука, будто это было приданное. Одежда, расчески, ленты, вязаные носки, еда и много чего еще. Нести такой было тяжело и неудобно. Поклажу решили перегрузить на козу.
— Вот так, — привязывая веревкой тяжелый баул к спине животины, приговаривал Варди. — Бёрк теперь здоровая, своими ногами и коня обгонит, а козе не привыкать. Девку на себе месяц везла.