— Ну и чем всё закончилось?
Все попытки избавиться от встающих перед глазами картинок с моим участием вызывают приступы тошноты и резкого головокружения.
— Не знаю, — смеётся Элка, — было приятно, но, проснувшись, я обнаружила, что в номере его уже нет. Но сумма на тумбочке лежала крупная, — смеётся ещё громче. — И никто даже не узнает, как ты их заработала, Варь. Налоги платить не нужно, — подмигивает Элка.
А мне вдруг очень хочется вымыться.
Нас отвлекают треск и металлический голос в громкоговорителе. Игорь Игоревич ждёт всех на сцене, для обсуждения моментов прошедшего спектакля.
Разбор полетов длится полчаса, обо мне ни слова: ни похвалы, ни ругани. Из чего я делаю вывод, что мне нужно стараться изо всех сил. Иначе мне быстро найдут замену, хватит того, что Богомолов забрал у меня одну из ролей в другом спектакле. Меня брали, как перспективную актрису из Москвы, а в итоге, со своими переживаниями, я выдаю уровень ниже местных актеров.
Нет ничего хуже, чем когда после работы не хочется идти домой. Хотя какой дом? Дома-то у меня и нет. Решаюсь идти к сестре пешком, так я потрачу больше времени на дорогу и меньше проведу времени в этой ненавистной квартире. Я стала заложником собственных амбиций. У меня нет ничего кроме театра. Да и театра тоже особо нет. Я ведь даже не Элка.
Идти далеко, но так я сэкономлю деньги. Кстати, я сделала очень интересное открытие — чем меньше ешь, тем меньше хочется. Еда — ещё один пункт моей экономии. В сквере присаживаюсь на лавочку. Достаю телефон и листаю страницы с фотографиями текста. Повторяю его снова и снова. Пересматриваю видео спектакля, выискивая свои ошибки.
Ночью я спала очень плохо, поэтому от зубрежки меня клонит в сон, и уже почти заснув, вздрагиваю от неожиданной вибрации телефона.
На экране номер свекрови. С тяжёлым сердцем жму на иконку «принять вызов». Я чувствую – что-то случилось. Сама не знаю, откуда это острое ощущение. В левой стороне груди просто пожар. Не стала бы Валентина Павловна просто так звонить мне вечером.
— Варя! Варя! — несколько раз повторяет свекровь.
—Тише, Валентина Павловна, вам нельзя так волноваться, у вас же давление.
— Варь, послушай, Дашенька упала! — Слышу, как она тяжело дышит, по стуку каблуков определяю — она ходит по кругу в каком-то замкнутом помещении.