Я сижу, отхлёбывая чай в ожидании того, что моя подруга сейчас прозреет и скажет мне спасибо.
За то, что открыла ей глаз и заодно спасла её отпуск своими деньгами.
Вот она наконец-то поднимает свои невинные полные грусти глаза на меня и тихо произносит:
— Ну ты и сука, Алёнка. Не ожила я от тебя такого.
С меня словно рукой снимает всю мою депрессию, и я ошарашенно смотрю на подругу:
— Что? — переспрашиваю я. — Что-то мне уже слышится всякое.
— Я только что сказала, — чётко чеканит слова Ирка, — что ты самая настоящая сука. Завистливая. Злобная, — уже встаёт она, и голос её звучит всё громче, пока она швыряется в меня обличительными словами. — Тебе было мало того, что ты довела сначала своего Виталика, который всегда мне казался идеальным мужем. Буквально толкнула его в объятия чужой женщины, у которой он пошёл искать утешения, — стоит она, возвышаясь надо мной, как Немезида. — Так ты ещё решила и мне нагадить? Слишком уже красивая история у меня, да? Слишком романтичная? Но тебе ведь этого не понять! Железная леди! — бросает она мне словно оскорбление в лицо.
— Да что ты несёшь? — неуверенно бормочу я.
Такое ощущение, что за последние двадцать четыре часа все окружающие поехали кукухой и только я одна — единственный адекватный выживший в апокалипсисе идиотизма среди целой толпы придурков.
Или всё наоборот?
— Ты позавидовала моей красивой истории! Что, ты считаешь, что я недостойна того, чтобы в меня влюбился капитан дальнего плавания? — прищурив глаза, допытывается Ирка.
— Ну отчего же, — испуганно отвечаю я. — Конечно не так.
Возможно, она буйная, а с такими надо быть ласковыми и добрыми. Кто знает, чего ещё от неё можно ожидать?
— Ещё как достойна, — подтверждаю я. — Только настоящего капитана. А этот крендель совсем не капитан, ты разке не поняла? Он аферист, который обманывает сотни женщин! Кидает их на бабки, понимаешь? — пытаюсь я донести такую простую мысль до Ирки, но мне кажется, разум давно уже покинул её.
— Завистливая мелочная дрянь, вот ты кто, — презрительно смотрит на меня Ирка так, что я и сама уже начинаю сомневаться.
Может быть, она права?
Да что за бред!
— Сама не можешь быть счастливой, так не мешай быть счастливыми другим! — фыркает она напоследок и направляется к двери, и я сижу, оплёванная, на своей кухне, вспоминая разом все народные мудрости.