— Научилась, — вместо девушки ответил я. — И тебе тоже не мешало
бы освоить это нехитрое искусство. Если ты, конечно, рассчитываешь
сберечь зубы в целости, а язык в сохранности.
— Путь воина полон страданий и невзгод, — философски заметил
северянин. — А могила в любом случае исцелит все мои раны...
— Хорошо сказано, Фольчик! — не удержалась от ехидства Лэйла. —
Жаль, раньше ты не был столь разговорчив... Помнишь наши славные
«беседы» у костра?? Я была вынуждена говорить за двоих, а ты лишь
мычал как телёнок!
— С кляпом во рту не поболтаешь, ведьма, — сквозь зубы процедил
Фольки.
— Какая мелочь, Фольчик! Мелочь и жалкое оправдание!
— Хватит! — твёрдо произнёс я, бросив короткий взгляд на
Тори.
Она, в отличие от Эльзы, внимание которой занимал исключительно
Усач, с интересом следила за разговорами взрослых. А общие
воспоминания Лэйлы и Фольки явно не предназначались для детских
ушей.
Фольки покраснел от гнева, Лэйла невинно хлопала глазками, а
Тори разочарованно вздохнула. Ей явно хотелось послушать ещё.
Я подмигнул крохе и положил крышку на корзину. Огромная, если не
сказать монструозная, она едва-едва вмещала в себя подросшего
зверя. Толстенные прутья изредка потрескивали, надёжно скрывая от
случайных взглядов нашего практически новорождённого «котёнка».
— А вторая для кого? — с лёгкой улыбкой спросил Большой.
Он хотел разрядить обстановку, даже не подозревая, какой
неприятный ответ его ждёт.
— Для тебя, — спокойно произнёс я.
Коротышка рассмеялся, решив, что это шутка, но быстро понял
ошибочность своего предположения.
— Это глупо, милостивый государь! — покраснев, воскликнул он. —
Так поступают в третьесортных пьесках с бесконечными переодеваниями
и пьяными актёрами на главных ролях. В жизни подобная нелепость
никогда не сработает!
— Ты переоцениваешь жизнь, — Фольки, разумеется, не смог
удержаться от очередной философской сентенции. — Она куда глупее,
чем ты думаешь...
— Может быть, — не стал спорить Большой, — но лезть в корзину я
не стану. Это унизительно.
— Не переживай, недомерок, — рассмеялась Лэйла. — Мы никому не
расскажем о твоём позоре...
Я посмотрел на девушку тяжёлым взглядом, и она сразу же
замолчала, демонстративно зажав рот ладонью. Видимо, этот жест
означал, что больше искромётных замечаний с её стороны ждать не
стоит.