Когда это случилось впервые, такая постановка вопроса выбесила
нашу главную невротичку — Наташу. Она накинулась на бойцов с
угрозами и обвинениями, и нам стоило большого труда ее урезонить. А
копы так и простояли с безучастными лицами, даже оружием не
угрожали. Типа, что хочешь делай, главное не выходи за
периметр.
— У солдат есть приказ. — сказал я после этой сцены. — Им
сказали, что мы не должны выходить. Они его выполняют. Не надо
усугублять.
— И что они нам сделают? Стрелять будут? — снова тогда завелась
Княжна. — Да я их!..
— Ты их, конечно, ага. — буркнул я. — Тут с этим никто и не
спорит. Но, судя по всему, там идет война. Или вот-вот начнется. Ты
готова убивать солдат дружеской армии?
После этого все заткнулись. Пытаться пересекать границы не
прекратили — это превратилось хоть в какое-то развлечение. Однако,
стоило солдатам появится на горизонте, как мои подопечные тут же
сдавали назад, даже конфликтов не затевали.
Так и прошло время. Спали, ели, гуляли. Еще по интернету лазили,
но новостей там найти уже не удавалось. Чекисты все вымарывали на
стадии появления, даже запущенные Хакершей поисковые боты не
успевали отлавливать появления инсайдов. Все-таки, государственный
аппарат, при всей его стартовой неповоротливости, страшная штуку,
когда раскочегарится.
А потом явился солдатик, совсем молодой пацан, лет на пять-шесть
старше меня нынешнего, и сообщил, что нас ожидают в штабе. Надо ли
говорить, что мы не заставили себя в уговаривать. Рванули так, что
волосы назад легли.
Назвав один из ангаров штабом, ему, конечно, здорово польстили.
Никаких тебе коридоров, кабинетов и скамеек для ожидающих. Одно
пространство, разве что вполовину поменьше, чем наше. Но с земляным
полом, и полностью лишенное окон помещение. Однако, внутри было
светло — лампы горели в каждом углу. Паренек проводил нас до
дальней стены, где под светом сразу четырех прожекторов, стоял
стол. Вокруг него роилось человек десять.
Узнал я только одного — Федора Кузнецова. Маршал империи в ярком
электрическом освещении выглядел ожившим трупом. Бледный, с
глубокими тенями под глазами, по стариковски запавшим ртом и
каким-то ссутулившимся. В общем, совсем не тем боевым стариканом, с
которым я когда-то познакомился.
И одет он был не очень привычно. Полевая форма, но не какой-то
камуфляж, а судя по виду — легкий бронекостюм. У которого
отстегнули внешние модули, оставив только облегающий, похожий, на
водолазный, комбез. Усиленный на груди и животе вмонтированными в
него пластинами.