***
В трюме было холодно. Холодно, сыро и грязно. Но хоть крысы не бегали – брилювовый камень, который перевозила баржа, грызунов явно не интересовал. Имелся у несъедобного груза и еще один плюс – у команды не было необходимости спускаться в трюм, чтобы проверить его состояние. Поэтому Мила сумела спрятаться за мешками совсем рядом с грузовым люком, чтобы, когда баржа доплывет до Ильмэрме, покинуть её не слишком гостеприимные недра, едва начнется разгрузка.
К путешествию она подготовилась настолько хорошо, насколько смогла: помимо компактного рюкзака, в который уместилась её немногочисленная одежда, у Милы была наплечная сумка с припасами – большим мешком сухарей и тремя бутылками воды. Если экономить, на неделю должно было хватить. Имелась у нее и пустая тара – бутылка и банка – как ни экономь, а вода и еда не только входят в организм, но и выходят из него, а гадить там, где обитает, пусть даже в таком неуютном месте, Мила не собиралась.
Однако того, что в трюме будет так холодно, она не ожидала – осень едва началась, да и в Баунилье с её жарким климатом не слишком отличалась от лета. Но видимо, близость воды играла свою роль – Путеводная была рекой быстрой и, как следствие, – холодной. Правда, у Милы помимо одежды имелся с собой и старенький плед, который когда-то связала ей мама. Вот только он предназначался для маленькой девочки, и завернуться в него целиком тринадцатилетняя Мила уже не могла. Она прихватила эту вещицу на память – больше от мамы у нее ничего не осталось – но плед неожиданно пригодился, пусть и не мог полностью защитить от холода, проникавшего, казалось, в самую душу.
Мила мерзла, и её постоянно клонило в сон. Но полноценно заснуть не получалось всё из-за того же холода, а еще – из-за опасения, что её всё-таки могут обнаружить. Что сделает с ней команда баржи, девушка точно не представляла, но предполагала, что ничего хорошего. Оставалось только надеяться, что её маскировка – волосы, скрытые под банданой, размазанная по лицу грязь, утянутая широким полотном грудь и скрывающие бедра мешковатые штаны – сработает, её примут за парня и просто побьют, а не сделают что-нибудь гораздо, гораздо хуже.
И Мила тихонько молилась, обращаясь по очереди то к Умавидэ, то к Транзисэу с просьбой позволить ей благополучно добраться до Ильмэрме. Наверное, молитвы помогали, потому что в трюм никто не спускался, и Мила постоянно проваливалась в вязкую дрему, возвращавшую её в прошлое, в маленький домик в Калоу, в который она надеялась никогда, никогда больше не возвращаться.