Данила весело рассмеялся и поднялся из-за стола:
— Давайте почивать, други. С утра опять в дорогу.
Сладко выспавшись на мягких пуховых перинах, плотно позавтракав
перед отъездом, друзья неспешно двинулись в дальнейший путь под
теплыми лучами яркого весеннего солнца. Добравшись без происшествий
до родного куреня, казаки были радостно встречены своими
товарищами, устроившими им веселое застолье в летней кухне. Пан
Ляшко в лицах расписывал приключения, выпавшие на их долю, особое
внимание уделив операции с оливковым маслом. Авторитет Данилы в
глазах запорожцев после этого поднялся еще выше. Метелица, вытирая
выступившие от смеха слезы, поделился с друзьями новостью:
— Данила, тебя десяток хочет атаманом кричать. Мирон против, но
почти вся куренная старшина поддержит. Так что готовься принимать
бунчук.
— Да куда мне, батько? — смущенно ответил запорожец. — Молод я
еще.
— Зато удал! — возразил старый казак. — И в бою, и на кулаках,
и…
Тут он замялся, подыскивая нужное выражение и, не найдя, резко
взмахнул рукой.
— Характерник, одним словом. Они, брат, всегда у казаков в
почете. Один Иван Серко, царствие ему небесное, сколько душ вольных
от погибели спас своим умением. И раз тебе судьбина выпала такая,
то будешь в ответе за своих товарищей. Так, братцы? — произнеся
напыщенную речь, бывалый казак внимательно осмотрел примолкших
запорожцев.
— Любо! — дружный рев десятка спугнул стаю ворон с деревьев.
Данила поднялся с лавки, вглядываясь в серьезные лица. Казаки —
знакомые и незнакомые, пришедшие на место погибших товарищей —
ободрительно кивали ему в ответ.
— Поклон низкий вам, други, за честь великую. Но… — взяв
небольшую паузу, он решительно продолжил: — Стребую я с вас по
полной мере. Потом не обижайтесь.
За столом раздался дружный смех. Метелица одобрительно крякнул
при последних словах и негромко сказал, наклонившись к молодому
запорожцу:
— Завтра поутру скачи в Батурин — тебя кошевой к себе
требовал.
— Зачем, батько? — недоуменно спросил Данила.
— То не ведаю. Мне не докладывают.
Приняв положенную порцию поздравлений, уже избранный, но еще
официально не утвержденный в должности десятник, покинул
продолжающееся пиршество, чтобы подготовиться к завтрашней поездке.
Из старого сундука на свет было извлечено нарядное платье, а
недельная щетина безжалостно уничтожена острым черкесским клинком.
Засветло покинув родной курень, уже в полдень Данила переступил
порог войсковой канцелярии. Потомившись в приемной около часа, он
получил приглашение и вошел в кабинет кошевого атамана Запорожской
Сечи.