Под сарафан простого прямого кроя
велели надеть две нижние рубахи из грубого холста. Валерка
кривился, но делал как велено. Новое тело ему не нравилось, но
предстоящее бракосочетание не нравилось еще сильнее.
Голос внутри причитал что-то про
парчовый сарафан и красные бусы.
«Мы вроде умирать идем, а ты все о
бусах, – заметил Валерка, и голос внутри опять запричитал. – Так ты
не ответила, куда царь-то смотрит?»
«Царь далеко, – сердито ответила
девчонка. – А мы с тобой здесь. Да и он же не прям на конюшне порет
до смерти. Слухи ходят, а что там на самом деле происходит, мы с
тобой очень скоро узнаем. Первая жена от родов померла. Ребеночек
тоже не выжил. Вторую конь затоптал, третья сама на косе
повесилась, нашли поутру, а она уже всё… четвертая отравилась.
Поганками. Правда, вся в синяках была…»
– Так есть их не хотела, – сказал
Валерка и хихикнул.
Бабы торопливо сунули ему в руки
какую-то ленту и велели сидеть смирно.
«Он от первой жены приданое получил
большое. Она сирота была и в монастырь хотела идти. От второй тоже
что-то перепало. В общем, все ему верят. Уважаемый человек. Кто-то
даже сочувствует» …
– Брачный аферист какой-то, –
пробормотал Валерка.
«Ничего не поняла, что ты сказал, но
раз ты послан мне небом, то ты, несомненно, меня спасешь».
– А, может, в монастырь?
Бабы опять запричитали. Валерка
напоказ схватился за живот.
– Что-то живот крутит. От волнения,
наверное. Где тут сральня, что-то я запамятовал… запамятовала.
Бабы проводили в деревянную будочку в
саду. На ноги дали нацепить какие-то разношенные ботинки, отчего
голос внутри опять запричитал по каким-то сапожкам.
«Ботинки даже удобнее», – решил
Валерка.
В будке парень в самом деле для
начала сделал дела на дорожку, а после осторожно выглянул. Как он и
надеялся, баба была далеко, отвлеклась на какие-то тряпки да
кадушки. Так что Валерка пригнулся и, забежав за будочку,
перемахнул забор. Вернее, попытался перемахнуть.
«Ты с ума сошел! – запричитал голос,
– Куда ты понес мое тело?»
– Нас спасаю.
«Это самоубийство, – стенал голос. –
Мы не выживем в миру, у нас даже денег нет никаких. Ни ножа, ни
огнива. Ни платочка не захватили, ни краюхи хлеба…»
– Боюсь, рюкзак с консервами нам не
дадут собрать, – заметил Валерка. – И вообще, я в армии служил. В
десанте, между прочим. Я волкам пасти голыми руками рву, а о голову
кирпичи разбиваю.