София согласно кивнула. Всё, что он говорил, было правдой. Она вспомнила, как стояла перед алтарём в венчальном платье. Как их назвали мужем и женой. Как Кассий поцеловал её. Горели свечи, и пахло ладаном. Печальные лики святых смотрели на неё с икон. Маменька протягивала к ней руки и плакала. Почему она плакала? Морозное снежное утро было ненастным и ветреным. В диком танце кружили снежинки. Или это были не снежинки, а лепестки атласной розы? Что-то было не так в этом воспоминании, оно словно было вырванным из жизни. Оно было чужим. Но это не беда. Это ведь сон. Во сне так бывает.
Кассий склонился над нею и крепко поцеловал в губы. Поцелуй длился и длился. София чувствовала, как слабеет, и её охватывает блаженство. Стены кареты расплылись, и вокруг было только заснеженное поле, окрашенное в кровавый цвет встающим из-за горизонта необыкновенно большим солнцем. Софии снился чужой дом. Слуги, смотрящие на неё с жалостью, молчаливые, услужливые, незаметные, словно призраки.
Она видела море. Оно было огромным и злым. Море вздыбливало волны и угрожающе шумело за стенами дома всю ночь. Потом ей снилась весна. Степь вокруг усадьбы щедро зацвела первоцветами. Им на смену пришли розы под окнами её спальни. Потом трава выгорела на жарком солнце и превратилась в сухостой. И снова шёл снег, и злое море грозилось напасть на дом и разрушить тихий мир, в котором год за годом спала София.