Письменный стол? В принципе, неплохая альтернатива любимому
подоконнику. Была бы. Будь этот дубовый гигант лет на пятьдесят
помоложе. Сай оценил вес зажатого в руке тома и с сожалением
подумал, что не рискнет взвалить столь непосильную ношу на
старичка.
В целом обстановка особняка поражала своей эклектичностью, а
проще говоря - разнородностью. В далеком детстве это не так
бросалось в глаза. Когда тебе десять - одиннадцать лет, ты
принимаешь как данность соседство роскошного дивана и обшарпанного
стола. Тебе плевать, что амурчики на бумажных обоях, укрывающих
одну стену в библиотеке, с испугом косятся на драконов, вырезанных
на лакированных панелях, украшающих стену напротив. Про
разнообразие на книжных полках упоминать даже не стоило. Рябило в
глазах.
За такое смешение стилей и видов следовало благодарить дядюшку.
Сай хорошо помнил этого жизнерадостного чудака. Гораздо лучше, чем
собственных родителей, усмехнулся молодой человек. Хотя дядюшку он
в последний раз видел десять лет назад, с момента последней встречи
с отцом прошло лет пять, а драгоценную матушку имел честь лицезреть
в году текущем. Интересно, отец вообще смог бы его, Сая, узнать,
столкнись они внезапно в людном месте? Матушка бы непременно
узнала. Если бы потрудилась заметить, конечно. А отец? Вряд ли. Сай
был в принципе честным малым, а уж врать себе считал распоследним
делом. Он вовсе не думал, что Уильям Кернс сына не любил. Любил, но
по-своему. Это доказывали редкие, но очень душевные письма и
посвящения на форзацах книг.
Уильям Кернс никогда не сидел на месте, он даже книги свои писал
в дороге, и, по сути, они представляли собой сборники путевых
заметок о движении по бескрайним водным просторам, о покорении
горных вершин, о блуждании в дебрях джунглей или о трудностях
преодоления пустынь, снежных ли, песчаных ли. Известнейший
путешественник, этнограф, археолог и сумасброд, он писал о своих
экспедициях и раскрывал тайны истории, географии и даже религии
различных малоизученных уголков мира. И каждую свою книгу - а за
последние двадцать лет их было издано больше десятка - он посвящал
своему сыну. Новую книгу отца издали по заметкам, которые он привез
из очередного путешествия лет с десять назад.
Сай встал, оперся плечом о стену и звучно шлепнул книгу на узкий
подоконник. Перелистал в начало. Полюбовался на фронтиспис. С
рисунка на него смотрел мужчина неопределенного возраста с
глубокими лучиками морщинок, разбегающихся от прищуренных глаз и с
задорной юношеской улыбкой. Перевел взгляд на титульный лист.
Пробежал глазами по строкам. Перевернул страницу. «Моему сыну,
Сайгусу Кернсу, посвящается» - гласила надпись, набранная мелким
шрифтом над основным текстом.