– Катись к Балору, – посоветовала Морриган.
Доминик, глядя на нее, медленно покачал головой. Она тяжело
вздохнула. Нацепив улыбку и даже не пытаясь придать ей хоть толику
искренности, произнесла елейным голоском:
– Я хотела сказать, вуду есть не только в нашем
Доме.
Поднялся гвалт. Заглушая его, в голове Морриган колокольным
набатом зазвучали слова Ведающей Матери об угрозе, что нависла над
лордами подобно остро заточенному клинку. «Все начнется с крика
среди зеркал и закончится льющейся по улицам Пропасти кровью».
Она воспользовалась поднявшейся суматохой и была такова. Ей надо
подумать. А раз бледная до синевы банши молчала, новых смертей
можно не ждать.
Во всяком случае, в ближайшее время.
В ожидании Доминика Морриган нервно мерила шагами гостиную.
Итак, одного из кандидатов на титул правителя Пропасти можно
вычеркивать. Вот только отчего-то это совсем не радовало… Грэйнн
Овенга стала первой жертвой охоты на лордов Высоких Домов. Но, если
верить словам Ведающей Матери (а не верить им недальновидно и
глупо), не последней.
Кто следующий?
В гостиной Доминик появился несколько минут спустя. Не
останавливаясь, Морриган озвучила то, о чем размышляла все это
время:
– Не глупо устраивать смерть одного из претендентов на трон
прямо на глазах остальных?
– Нет, если это заставит кого-то из лордов отказаться от гонки.
А значит, урезать список этих самых претендентов.
И наказания в виде маски обезличенного, судя по всему, можно не
опасаться. Высокие Дома заняты более важными делами, чем поиски
доказательств чужой вины. Морриган покачала головой. Как непохожи
порядки в Кенгьюбери и Пропасти. Наверное, когда-нибудь она к этому
привыкнет.
– Как думаете, кто из бокоров мог с большей вероятностью
устроить показательное шоу? И бокор ли это?
– А ты, я погляжу, любишь докапываться до истины? – Доминик
слегка дернул уголком рта.
– Правильно делает, – хмуро одобрил присоединившийся к ним
Дэмьен. – Врага нужно знать в лицо.
Морриган оставила без комментариев неожиданную поддержку
берсерка. Широким шагом он пересек гостиную и рухнул в кресло.
Что-то подсказывало ей, официальные собрания Дэмьен не любил так же
сильно, как и она сама. Особенно те, что заканчивались чье-то
смертью.
– Мне не так много известно о членах Высоких Домов, – признался
Доминик. Окликнув прислугу, велел принести чай. – Недальновидно,
знаю. Но поэтому я и взял тебя на службу.