В человеческом обличье Морриган не пустили – дверь попросту
никто не открыл. Да и на расспросы прозектор вряд ли бы ответил –
старик славился упрямым характером, а даром внушения она не
обладала.
Был, конечно, отчаянный способ – попросить берсерка впасть в
боевой раж и выломать дверь. Но в таком случае Морриган навсегда
лишится расположения прозектора. А поскольку до голосования
Высокого Собрания почти три недели, и список кандидатов еще может
сократиться, сжигать мосты опасно и недальновидно.
Кружа вокруг продолговатого здания в один этаж, Морриган
отбрасывала приходящие в голову идеи одну за другой. Показался
прозектор – видимо, какая-то из семей Пропасти вызвала его, чтобы
забрать тело. А может, просто решил перекусить. Даже находись она в
обличье духа, не сумела бы проскочить в образовавшийся проем
открытой двери – мешала защитная сеть, куполом окружающая
здание.
Взгляд Морриган скользнул по теням, которые отбрасывал Дом
Смерти. Обличье тени! В полуночных ритуалах она – тень мира
мертвых. Дух, потерявший воспоминания, а с ними – и самого себя. Но
что, если попробовать стать тенью мира живых? Настоящей тенью? Той,
что отбрасывает дом, дерево у дороги… господин прозектор…
Подобное выходило за рамки специализации Морриган. Однако Бадб
привила дочерям бесконечную тягу к знаниям, потребность постоянно
расширять границы своих возможностей. Не говоря уже о том, что
способность следовать за человеком тенью в нынешнее время может
оказаться весьма полезной…
Морриган наведалась в библиотеку и архив, однако надолго нигде
не задержалась. В резиденцию Дома О`Флаэрти вернулась с пустыми
руками, но с решимостью, впрыснувшей адреналин в вены. Дэмьен был
здесь, но, судя по полному облачению – накинутой на черную футболку
кожаной куртке, собирался уходить.
– Если ты к Доминику, он заперся в кабинете и велел ему не
мешать. А еще там Бадб, – с глумливой усмешкой добавил Дэмьен.
Морриган вскинула ладони.
– И слышать ничего не желаю.
Он хмыкнул.
– Я думал, ты не из тех, кто бежит от суровой правды.
– Суровой – верное слово, – пробормотала она, невольно – это все
Дэмьен виноват! – представляя мертвую мать в объятьях очень даже
живого Доминика.
Ну надо же. Они снова болтали как в старые добрые (пусть и
недолгие) времена. Наверное, Дэмьен просто не успел вспомнить, что
должен ее избегать.