- Вроде не болит.
- Помните мое имя?
- Честно говоря, нет, - вздохнул я, понимая к чему тот
ведет.
- А хоть кого-то из экспедиции помните?
Какая экспедиция? Если это шутка, то мне вообще было не смешно.
Да и какая может быть шутка, если я ехал в Москву на поезде, а
очутился на корабле посреди моря. Может то был не сон. Я утонул в
реке, а это корабль из греческих мифов. Мы плывем по Стиксу, а
передо мной Харон. Ну а во фраке он из-за того, что мы же не в
древнем мире живем.
- Константин Георгиевич, вы сейчас вспоминаете имена членов
экспедиции или думаете о чем-то другом?
- А можете напомнить, что это за экспедиция? – Мне уже начинало
становиться стыдно от таких вопросов.
Мужчина принялся растирать переносицу. Он тяжело вздохнул, качая
головой.
- Пройдем с вами, Константин Георгиевич, к судовому врачу. С ним
лучше поговорите.
Меня настойчиво потянули за локоть. Я не сопротивлялся этому.
Пока до конца не пойму сути происходящего лучше буду помалкивать и
послушно выполнять приказы этих людей. Меня провели по коридору, по
лестнице, потом затолкнули в дверь.
Каюта была намного просторнее моей. Но это был не судовой
лазарет, а только приемная врача. Всяких склянок и лекарств здесь
не было видно. Зато несколько полок с книгами, письменный стол.
Была и кушетка с каким-то базовым набором инструментов: молоточки,
щипцы, ложки, трубки, медицинские миски.
Сам врач оказался мужчиной среднего возраста. Худощавое лицо
покрыто морщинами. Волосы были черными и без единого намека на
седину. Гладко выбритые щеки казались впалыми. Почему-то был не в
медицинском халате, а в костюме с галстуком-бабочкой.
- Вот, Карл Михайлович, привел вам пациента, - усатый мужчина
слегка подтолкнул меня вперед.
Карл Михайлович бинтовал ладони матросу. Все бы ничего, но
проглядываемая сквозь растегнутый бушлат тельняшка имела зеленые
полосы.
- Одну минутку, господин Мирный, - сказал судовой врач.
- А вы бумагу напишете? – Прогудел матрос, шмыгая носом, - а то
боцман работать заставит.
- Еще бы по такой ерунде бумагу переводить, - хмыкнул Карл
Михайлович, заканчивая с перевязью, - свободен, матрос.
Матрос поднялся с кушетки. Он юркнул мимо меня, на ходу
приподняв свою бескозырку забинтованными руками.
- Ба, какие люди, - сказал врач, доставая бумагу и перо, - и что
же случилось с нашим молодым магом?