Лассе прополоскал рот, сплюнув остатки зубной пасты, ткнул щетку в стаканчик, а после уставился на себя в начавшее отпотевать зеркало. Отечная, уже далеко не юная морда, которая смотрела на него с той стороны, совершенно точно не могла принадлежать ему, Лассе Варису. Однако ж была его. Всего-то и причин: вчерашний вечер, который очень быстро перестал быть томным, неумолимо накатывавший возраст и одиночество.
За спиной послышались шаги, в ванную заглянула помятая, сине-зеленая от похмелья, но бодрящаяся девица, которую Лассе обнаружил сегодня утром у себя в постели. Как она там оказалась, вспомнить не удалось. Неизвестным осталось и имя. Но это даже было хорошо — зачем запоминать то, что не пригодится?
— Пока! — девица послала Лассе воздушный поцелуй и скрылась, направившись в сторону входной двери. Уже из прихожей долетело: — Все было круто. Я тебе обязательно позвоню!
— Ага. Жду, — пробормотал Лассе и состроил сам себе рожу.
Хуже не стало. Лучше тоже. Волосы дыбом, запущенная бородища, которая абсолютно одичала за последние ужасные недели, синяки под глазами, потрескавшиеся губы. Красота! Это ж надо было вчера так нажраться! С другой стороны, а как не нажраться, если тебя пригласил свидетелем на свадьбу лучший друг, который встретил свою истинную пару? Да не где-нибудь, а в доме у самого Лассе. Собственно, ничего нового! Повторение давно пройденного. Просто раньше девицы, в которых влюблялся Лассе и которые после неизменно встречали свою уготованную самой судьбой пару, исчезали с глаз долой сразу, так что забыть их было проще. А тут истинным Полетты, про которую Лассе очень осторожно, очень пугливо стал думать, что та все-таки останется с ним, оказался Колин — друг детства и сосед по подъезду.
Пару лет назад он уехал на заработки, писал и звонил, рассказывая о своей житухе на нефтяных промыслах. Лассе общался с ним с неизменным удовольствием и даже познакомил со своей любимой — Колин и Полетта помахали друг другу руками по видеосвязи и поулыбались дружелюбно (не более того!). А потом Колин просто взял и вернулся домой. Просто взял и, зараза такая, вернулся, найдя новую работу уже не в жопе мира, а в родном городе! И всё. Стоило ему и Полетте унюхать друг друга, как сюжет покатился по уже слишком хорошо знакомому Лассе пути: замирание, неверие, шок, смущение и убийственные по своей окончательности слова: «Прости, но он мой истинный!»