Часовня была довольно большой, в
случае необходимости здесь могли поместиться три сотни братьев,
хоть и всем им бы пришлось стоять в тесноте. Кроме того часовня
соединялась с другими помещениями, которые также являлись её
частью. Там как правило хранились священные артефакты, почитаемыми
орденом. В их числе были как гильзы болтов, что нашли свою цель в
День Мрака, так и оружие, что раньше принадлежало ныне павшим
героям ордена. Также имелась стелла, довольно крупная, на ней
писались имена достойных братьев, всех братьев.
– Ещё не брат, а скаут.
– Большинство из вас уже стали
космодесантниками, я видел это в каждом из вас. С Чёрным Панцирем
или без, вы уже наши братья. Хотя капитан Андрос считает такие
формальности важными. Я его понимаю, как и всю важность кодекса.
Однако как отвечающий за ваше духовное просвещение я могу
утверждать и то, что вы уже стали Его Ангелами.
– Да, брат Михаил, – ответил я.
Капеллан был не только крайне мудрым
человеком, но и очень набожным. Кроме того он выделялся среди
других космодесантников, ведь его отобрали в возрасте тридцати лет.
Он уже был мужчиной, а не ребёнком. Тоже родился на этой планете,
жил в невероятной глуши и ещё во времена, когда Великий Разлом не
разделил галактику, а Кадия устрашала всё Око Ужаса, он прибился к
армии, стал солдатом и в одном из бою был замеченным братом
космодесантником.
Мраком сокрыто прошлое капеллана,
однако никто в ордене не защищал Шелест столь же ревностно, как это
делал он. И хоть сам я не видел брата Михаила в бою, однако
рассказов более чем хватало, как и сам он ни разу не давал повода
усомниться в них. Мудр и спокоен как удав, но стоит лишь врагу
показаться в поле его зрения, как задрожит сама земля от его
рвущегося наружу гнева. Капитан Андрос говорил, что его устами
говорит сам Император и была это вовсе не фигура речи.
К слову, Михаил не было его родным
именем. Его он получил уже после становления братом. Так делал не
только он, но и некоторые другие космодесантники, например часто
брали имена своих героев те, кто становился капитаном. Магистр как
правило всегда брал новое имя, хотя это никак не продвигалось, как
и не поощрялось. Кто находил это важным для себя, тот это делал. Но
с учётом традиций Шелеста, которые уже глубоко проникли в орден,
это не было какой-то редкостью.