Я ожидал вырвавшейся из подземелья
вони или хотя бы затхлости, но воздух пах холодной свежестью —
почти как в пещере. Может, эту башню просто покинули, а не
превратились в тварей Армилата? Не залезешь — не узнаешь.
— С ума сойти... — прошептала
спутница. — Почему он... открылся?
— Может, ты помок ксан? — пожал
плечами. — Или ключ — эльфийская кровь? Если вторая башня тоже так
откроется, то ты, возможно, станешь самой ценной жрицей на всем
острове.
— Что теперь? Вниз?
— Погоди. Посвети туда, а я пошлю
скелета.
Тила не без опаски встала перед
шахтой и пустила луч вдоль ступеней. Свет озарил идеально
подогнанные камни и абсолютно сухой пыльный пол — что
неудивительно, с таким-то качеством кладки.
Я прислушался — ни хрипов, ни рыков,
ни воплей. Гробовая тишина, как в склепе. С одной стороны, это
хорошо — возьмем уйму трофеев без боя (если их не вывезли хозяева,
конечно). Но с другой, как тогда качаться?
Слуга шустро спустился по скобам и
осмотрелся. Я увидел лишь круглый туннель (опять же, как в
коллекторе), что тонул в непроглядной тьме. Света сверху не
хватало, так что придется спускаться.
— Я пойду первым, — перевесил ножны
за спину, чтобы не цеплялись. — Осмотрюсь и дам знак.
Внизу царил замогильный холод и мрак.
Я включил светоч на кольце, и кристалл засветился ярким, но в то же
время не слепящим светом и озарил еще один люк в конце каменной
трубы — на этот раз вертикальный. А значит, без Тилы не
обойтись.
— Давай сюда! — крикнул в колодец. —
Тут еще люк.
— Сейчас!
Спутница спрятала посох в сумку и
осторожно взялась за скобы. Мне же оставалось стоять внизу для
подстраховки и любоваться обнаженной попой и бедрами, что то и дело
сверкали в разрезах подола.
— А тут прохладно, — подруга
поежилась и зажгла свой светоч. — Дай-ка меч. Не хочу опять жечь
кожу.
Ранить девушку не особо хотелось, но
иного пути не было. Я чуть вынул клинок из ножен, и жрица сомкнула
пальцы на лезвии. Поморщилась, тихо шикнула и посмотрела на
выступившие алые капли.
— Забавно, — произнесла она. — Служу
Эо, но при том так боюсь крови.
Я же испытывал совершенно иные
чувства, глядя на стекающие по коже струйки. Не головокружение, но
жажду, сравнимую с попаданием в бесплатный бордель после годового
воздержания. Я буквально ощущал, как короста и тромбы разжижаются и
вновь текут по стылым жилам, а шепот в голове гудел тысячеголосым
хором.