Мертвый мародер - страница 90
Заскрипел засов, затрещали створки, и метров через сто мы оказались на истоптанной земляной площади, вокруг которой стоял десяток срубов под острыми тесаными крышами.
Кому именно принадлежали дома, стало видно сразу — эльфы покрывали стены резьбой, а на оконные проемы вешали изысканные наличники. Под навесами лежали целые ковры стружки, в корзинах торчали древки, а на стойках дожидались своего часа мастерски вытесанные луки.
И пусть ближайшие горы находились километрах в пятнадцати к северу, гномы не поленились притащить оттуда столько камней, чтобы хватило хотя бы на облицовку завалинки.
Горны в кузницах тоже сложили из колотых булыжников и лишь слегка скрепили глиной. И теперь свирепые бородачи и низкорослые фигуристые женщины без устали махали молотами, буквально на ходу куя все новые и новые наконечники для копий и стрел.
Орки же растягивали на своих жилищах шкуры — и для украшения, и для выделки. Пока зеленокожие силачи без передыху мяли и скручивали кожу, девушки с едва прикрытыми взмокшими телами скоблили мездру — да так неистово, будто шкуры сняли с убитых имперцев.
Люди же предпочитали свои дома белить. На долю моего народа выпало снабжение воинов всем необходимым — едой, бинтами, зельями. Мужчины как заведенные скрипели ступками, а женщины и дети ухаживали за лежащими тут и там защитниками.
К обороне готовились все без исключения, и все равно успевали бросать на меня злобные и полные отвращения взоры. Порой казалось, что вместо меня по селу идет Шейр — причем пленили его уже после того, как он захватил и разграбил деревню. И лично сделал все то, о чем мечтали его подчиненные.
Однако всеобщая ненависть ничуть не сказалась на Тиле. Девушка ни разу не попыталась отойти от меня, а прежде чем отправиться лечить раненых, взяла за руку и на виду у всех чмокнула в губы.
Тем самым сразу развеяла все слухи (а некоторые подтвердила) и обозначила наши отношения. И не только ничуть их не стеснялась, а наоборот — явно гордилась тем, что крепко со мной подружилась. Мне лишь оставалось проводить ее с теплотой и благодарностью, которые я, увы, не чувствовал, но вполне осознавал.
— Пшла вон! — неожиданно рявкнула женщина в заляпанном кровью фартуке, когда эльфийка склонилась над пострадавшим. — Мертвечиной воняешь. Еще трупный яд занесешь.