— С Костей у меня не было секса до этого больше двух недель. Потом был ты. После тебя никого. Так что по срокам было сложно перепутать, – мой голос против воли пропитан ядом.
Мышцы на спине Артема напрягаются еще больше.
— А Крестовский? – поворачивается он наконец ко мне. Я только криво усмехаюсь.
— Я же сказала, что после тебя никого.
— И он не хотел?
— Я не знаю. Сначала было не до того, он оставил меня в квартире, а когда вернулся, оказалось, что я беременна. Предложил избавиться от ребенка, я ничего не ответила. Не собиралась этого делать… Но случился выкидыш. И потом мне как бы не до секса было, даже если бы он склонял меня…
Белов протяжно выдыхает, подняв голову к потолку. Потирает лицо руками.
— Пиздец какой-то, – слышу его бормотание.
Когда он снова смотрит на меня, то уже вроде как взял себя в руки. Но взгляд исподлобья по-прежнему тяжелый.
— А ты вообще собиралась мне рассказывать?
Я растерянно хлопаю глазами.
— Если бы не было выкидыша, – добавляет он, я опускаю взгляд, вспоминая те бесчисленные варианты сообщений, которые писала в соцсетях и стирала, не посылая.
— А зачем? – произношу тихо, все еще не поднимая глаз. – Чтобы ты отправил меня на аборт? Или сказал, что тебя это не интересует?
— То есть не рассказала бы, – я не вижу, но чувствую злую усмешку на его губах.
— А ты бы что, примчался сюда? – поднимаю на него глаза резко. – Глупости это все, Артем. И мы оба это понимаем.
— Но ты хотела оставить ребенка.
— И что? Тебя это не касается.
— Я на твоей стороне, Вика, – его голос звучит мягче обычного, но меня это только почему-то сильнее злит.
— Серьезно? На моей? – не выдерживаю я. – Я не могу тебе доверять, Артем. Неужели ты не понимаешь этого? Мы занялись сексом, а потом ты выставил меня из квартиры, чтобы я не мешала тебе добывать компромат. Все, я свою роль сыграла. Да?
— А ты чего хочешь? Чтобы я тебе гарантии предоставил? Обещания дал? Может, в любви поклялся?
Это так нелепо звучит, что даже немного смешно. Артем и не скрывает усмешки, говоря это.
Я мотаю головой.
— Мне приходится доверять тебе, – я выделяю второе слово. – Но это не значит, что я не извожу себя мыслями. Ты сказал, что коробку с вещами заберут завтра, а вдруг нет? Вдруг ее забрали сегодня, и уже нашли компромат? А ты просто выжимаешь из ситуации максимум. Уложишь меня в постель, а завтра с утра скажешь “пока-пока”. Мне просто не нравится чувствовать себя игрушкой. Использованной и выброшенной. Я не умею так, как ты, трахаться налево и направо, не проявляя никаких чувств.