Что зря время терять, поработаю ещё немного. К вечеру жара немного
спала. Книга на сей раз, попалась интересная, ошибок было немного,
и я увлечённо работала. Да так, что совсем не обращала
внимания на время.
В прихожей щёлкнул замок, кто-то из моих домочадцев, наконец,
пожаловал домой.
— Мам, а ты что одна? А где папа? — удивлённо
спросила Алинка, зайдя в комнату.
Я потянулась, размяла занемевшую спину и посмотрела на часы:
— Ничего себе, уже начало двенадцатого! Так заработалась, что
и не заметила. А папа предупредил, что немного
задержится, — в душе шевельнулся червячок тревоги, — но, что-то
и вправду его слишком долго нет. Надеюсь, появится с минуты
на минуту. Алин, ты ужинать-то будешь?
— Нет, мамуль, мы с Юлькой в кафе ходили, —
ответила дочь и ушла в ванну.
А я сохранила документ, выключила компьютер и взяла
в руки телефон. Задумчиво повертев в руках, набрала номер Максима.
Один за другим шли долгие гудки, но муж трубку не взял.
Вышла на кухню и включила чайник. Необъяснимое чувство тревоги
в груди нарастало: «Чем ты там таким занят, что не можешь
поднять трубку? И куда же тебя понесло, на ночь-то глядя?»
Ответа, понятно, не было, как и не было никаких
предположений. Тем временем чайник вскипел, и мы с Алиной выпили
по кружке чаю с шоколадкой. Знаю, вредно, но вкусно.
Дочка активно с кем-то переписывалась в телефоне.
А на меня вдруг напала такая тоска, что хоть волком вой,
и я с трудом держала себя в руках.
«Успокойся, Вася! Не хватало ещё Алинку заставить нервничать, повода
для этого никакого нет. Ну, задержался муж, всего-то делов! Скоро он будет
дома, и ты успокоишься».
Поцеловав меня в щёку и пожелав спокойной ночи, дочка ушла в спальню,
а я осталась сидеть у окна.
Минуты тянулись, казалось, теперь в них не шестьдесят секунд,
а по меньшей мере тысяча.
Дрожащими от волнения и тревоги пальцами набирала номер мужа раз
за разом до тех пор, пока не получила в ответ сухое: «Номер
абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Я металась по кухне, ходила в тревоге от окна
к двери, молила пересохшими губами: «Только бы живой, господи,
только бы живой. Где бы ты ни был, родной, только бы
с тобой всё было хорошо...»
Мне было душно в доме, тягостно. И тревога вытолкала меня
на улицу. Накинула кофточку, меня время от времени сотрясал озноб.
Вышла к подъезду, вначале присела на скамейку, зажав между коленей
руки вместе с телефоном. Потом бродила по двору, ловила отсвет фар
в надежде, что это машина мужа. Затем вышла на перекрёсток...