Ресовский помогает мне подняться.
Мне приходится задрать голову – я ему только до груди достаю. Он почти нежно проводит по скуле, на которой теперь наверняка останется синяк – Машка постаралась.
– Вы пострадали из-за меня, – говорит он, укутывая меня в бархат своего низкого, чуть хрипловатого голоса, и будто отрезая от любопытной толпы, которая продолжает нас фоткать.
Мягко отстраняю его руку:
– Я пострадала из-за собственной глупости, – разворачиваюсь, чтобы уйти, но он перехватывает меня за руку.
– Ну, уж нет. Так не пойдёт. Я должен искупить свою вину. Я отвезу вас домой.
Со всех сторон раздаются восторженные возгласы и аплодисменты.
Спектакль им, блин.
Пунцовею. Не знаю, куда деть глаза.
– Отпустите меня, пожалуйста, – прошу почти жалобно. Мне хочется убежать и провалиться сквозь землю. Сегодня интернет будет просто гудеть и взрываться. И это обязательно дойдёт до Вадима. Мне придётся оправдываться, а я ненавижу оправдываться.
– И не подумаю, – нагло отвечает Ресовский, сильнее перехватывая меня за руку. – Идёмте.
– А как же конференция? – напоминает кто-то сбоку.
Но господин олигарх лишь изволят лениво махнуть холёной ладонью:
– В другой раз, – и тащит меня к выходу, как собачонку на поводке. По обе стороны от нас идут высокие мрачные типы в чёрных костюмах – телохранители. И я ощущаю себя крайне неловко, оказавшись между ними.
– Прошу вас… – начинаю и осекаюсь, судорожно пытаясь вспомнить его имя. Чёрт, Машка же говорила! Вроде?
– Аристарх, – подсказывает он, чуть оборачиваясь ко мне и разглядывая с усмешкой.
– Прошу вас, Аристарх … – возобновляю попытку.
– Тебя, – перебивает он. – Пора переходить на «ты».
– С чего вдруг? – по лестнице вниз мы несёмся так быстро, что я едва ли не ударяюсь каждый раз в его широченную спину.
– С того, что я тебя нашёл и теперь уже не отпущу.
– Что это значит? – недоумеваю я, с трудом поспевая за его шагами.
– Это значит, Ника, – уверенно говорит он, хотя я точно помню, что не представлялась в ответ, – что ты будешь моей.
– Ваш… Твоей? Кем твоей?
– Женой, – безапелляционно заявляет он.
Резко торможу, врезаясь в него и заставляя тем самым оглянуться, выдёргиваю руку из ослабевшего захвата.
– Если это шутка, то очень неудачная.
Он рассматривает меня с явным интересом, как диковинную зверюшку:
– Я похож на шутника? – спрашивает вкрадчиво.