Авадой, всегда только
разоружал соперника. Однако Гарри был мертв. Эта мысль плотно
засела в ее сознании, вплелась, словно плющ. Гарри был мертв. Он
проиграл. Сколько у нее есть шансов выстоять против Волдеморта,
сумей она выбраться отсюда? Гарри всегда преследовал выбор: дары
или крестражи, что важнее. Возможно, он ошибся? В коридоре
послышались шаги, довольно громкие, словно человек намеренно хотел
кого-то предупредить о своем появлении. Стало ясно, что человек
замер у ее двери. Гермиона все еще пялилась на потолок, с
замиранием сердца ожидая, пока повернется ручка. Медленно дыша, она
сосчитала до десяти. Затем — до двадцати. Человек пошел дальше по
коридору, его шаги медленно затихали. Ей была известна походка
Яксли, который передвигался, словно акула в пруду, всегда готовая к
нападению. Долохов переносил вес на пятки, что делало его довольно
неуклюжим. Вот Макнейра она не смогла бы распознать таким образом.
Он не участвовал в битве, что состоялась в Отделе тайн. Они редко
встречались на поле боя. Кто еще мог быть вовлечен в это? Какие еще
фамилии встречались на руках девушек? Кто был ответственный за
проведение Аукциона? В голове яркой картинкой вспыхнула
самодовольная улыбка Люциуса Малфоя. Когда они были схвачены
егерями, их ведь доставили в поместье Малфоев. Луна также провела в
их подземельях некоторое время. Отвечал ли Люциус за своих
заключенных? Как к этому всему относится Драко? Он не опознал их в
ту ночь. Сказал, что сомневается. Не то чтобы Гермиона помнила все
подробности, ей немного мешала Беллатриса со своим клинком. Фамилия
Яксли была написана над ее шрамом? Она хотела поднять руку, чтобы
взглянуть, но вспомнила, что не в состоянии пошевелиться. Снова
шаги. На этот раз, она была уверена, они принадлежат Долохову.
Дверь резко распахнулась, и девушка сосредоточилась на собственном
сердцебиении. Он медленно вошел в комнату, перемещаясь так, чтобы
не попасть в поле зрения Гермионы. — Я говорил им, что ты
особенная, — пробормотал он. — С самого начала говорил, что тебя
следует держать отдельно от остальных. Сейчас-то они прислушались.
Он стоял где-то у ее ног, и гриффиндорка изо всех сил напрягла
глаза, чтобы рассмотреть его. Она успела досчитать до пяти, как
вдруг Долохов снова заговорил. — Не знал, что ты владеешь
беспалочковой магией. Не беспокойся, это скоро поправят. Прежде чем
до Гермионы дошел смысл его слов, она ощутила легкое давление в
районе правой лодыжки. Его палец поднимался вверх, по внутреннему
шву ее джинсов. Горло девушки сжалось, предвещая неладное. Легкие
резко ощутили нехватку кислорода. — Ты стерла мои воспоминания,
помнишь? Потолок начал медленно плыть, когда он достиг колена. — Я
вот не помню, — Долохов усмехнулся. — Позже мне рассказали о том,
что произошло на самом деле. Темный Лорд подверг меня пыткам за
неудачу. Он провел рукой по внутренней части бедра и, наконец,
попал в поле ее зрения. — Я думаю о том, чтобы отплатить тебе той
же монетой, грязнокровка, — его палец поднимался все выше. —
Стереть воспоминания после того, как я трахну тебя, лишив
невинности. И делать это снова и снова, чтобы каждый раз был для
тебя первым, — его рука достигла промежности и плотно к ней
прижалась. — Намокла уже? — Заплати сначала, Долохов, — раздался
неподалеку другой голос. Гермиона еще никогда в жизни не была так
рада появлению Яксли. — Просто репетирую. — Не забывай, чья на ней
фамилия, и держись от нее пока подальше. Я могу вообще передумать и
оставить ее себе. Долохов убрал руку и, бормоча что-то под нос,
сделал шаг назад. — Мисс Грейнджер, — прошипел Яксли, — Лидия
Бакстер мертва. Как и Парвати Патил. Гвен Мортенсен все еще
находится под наблюдением целителей, — он приблизил свое лицо к
ней. — Это представление дорого мне обошлось. И поскольку сейчас ты
принадлежишь мне, расплачиваться за твои выходки приходится также
мне. Тед Нотт сможет простить мне девчонку Бакстер. Но я не думаю,
что Макнейр окажется таким понимающим. Что действительно интересно,
так это то, что Лавгуд все еще жива, — произнес Яксли, вероятно,
подражая голосу Люциуса Малфоя. — Полагаю, жизни других были не так
для тебя важны. На это и был расчет — с уголка левого глаза
Грейнджер скатилась слеза. — О, только не плачьте, мисс Грейнджер,
— он усмехнулся и провел пальцем по ее щеке, вытирая одинокую
слезу, отчего Гермиона вздрогнула. — Никто больше не пострадает.
Будь паинькой до вечера пятницы. Яксли прошептал