Круцио!Ей удалось
отпрыгнуть в сторону. — Экспеллиармус! — проревела
Гермиона, однако Пожиратели блокировали заклинание. Она должна
разоружить Долохова, а уже после — сосредоточиться на Яксли. — Мне
казалось, она умнее, — прошипел Антонин. — Грязнокровка сама себя
загнала в угол, — он улыбнулся, обнажив желтые, местами гнилые
зубы. — Флипендо!Луч заклинания коснулся ее уха. В ответ
девушка послала Остолбеней, но его также блокировали.
Тогда, нацелившись на стену рядом с ними, Гермиона закричала: —
Агуаменти!Мощный поток воды ударил по мраморной стене и,
отразившись, забрызгал их лица, глаза и уши. Долохов споткнулся, и
как только Гермионе-таки удалось четко прицелиться, чтобы
разоружить его, маленькое тельце с длинными белокурыми волосами
врезалось в Яксли. Луна. — Экспеллиармус! — произнесла
она, но момент был потерян. Долохов блокировал заклинание и,
воспользовавшись ее методом, выстрелил в стену позади девушки.
Заклинание срикошетило и попало точно между ее лопаток. Гермиона
закричала, когда по всему телу начали появляться мелкие, словно от
бритвы, порезы. Из-за угла раздался крик, в котором она узнала
голос Луны. Парвати, оставляя за собой кровавый след, выбежала в
коридор, где находилась в этот момент Грейнджер. Долохов поднял в
воздух палочку — что-то сжалось в груди Гермионы — и в коридоре
раздался оглушающий грохот, словно раскат грома. Луна закричала в
то время, как Парвати негромко всхлипывала. — Авада
Кедавра!Луч, сорвавшийся с ее палочки, летел по направлению к
Долохову, но замер всего в футе от его напряженного лица. Они с
мгновение смотрели друг на друга, слушая тяжелое дыхание и рыдание
из коридора. Ни она сама, ни Долохов не ожидали, что она это
сделает. Именно поэтому заклинание не сработало. В голове внезапно
возник образ мертвого Гарри, лежащего на массивных руках Хагрида.
Лицо Рона, который бросил последний взгляд на Фреда, голос его
матери, сквозь плач зовущей сына, серо - голубые глаза Сириуса…
Гермиона снова подняла палочку. В коридоре показался Яксли, который
тащил за собой Луну. Он держал ее перед собой, прижав к груди, как
Бакстер, которой уже не было в живых. Грейнджер стояла, нацелив
палочку на Долохова, и наблюдала, как Луна гордо вскинула голову и
встретилась с ней взглядом. По ее левому виску стекала тонкая
струйка крови, на футболке в районе ребер расползалось красное
пятно. — Я даю тебе второй шанс, — произнес Яксли сквозь волосы
Лавгуд. — Я и так уже должен несколько тысяч галлеонов Нотту и
Макнейру за твой маленький спектакль, Грейнджер. Думаю, Антонин
пожертвует одной своей красоткой. Гермиона наблюдала, как Луна
жадно хватает ртом воздух. Бакстер мертва. Из его слов стало
понятно, что Парвати тоже. Судьба пятой девушки все еще не
известна. Луна стоит перед ней и истекает кровью. Пятьдесят
безоружных, ни в чем не повинных девушек заперты в комнате. Гарри
больше нет. Как и МакГонагалл, Кингсли. Люпина. И Дамблдора. —
Брось палочку, Грейнджер, — Яксли поднес свой окровавленный нож
ближе к Луне. Она могла бы убить их обоих. Это займет некоторое
время, но она справится. А потом Грейнджер бы схватила палочку
Долохова и вернулась за остальными. Или скиталась бы по коридорам в
одиночестве в поиске выхода. А что будет дальше? — Грейнджер? Она
могла бы сосредоточиться на ненависти, что бурлит в ее жилах, и
прикончить Долохова прямо сейчас. Но не раньше, чем нож Яксли
полоснет горло Луны. Она может убить Долохова. А когда бездыханное
тело Луны упадет на холодный мраморный пол, сделать то же самое с
Яксли. И тогда она останется совсем одна. — Все в порядке,
Гермиона. Девушка взглянула на Луну. Она улыбалась, из ее рта уже
текла кровь. Блондинка кивнула, давая понять, что готова
пожертвовать собой. Лезвие ножа чуть глубже врезалось в нежную
кожу. — Все в порядке, — вновь произнесла она. — Не думай обо мне.
Помнишь? Он сказал, что так будет лучше. Драко… Драко сказал ей,
что лучше умереть. Но, несмотря на свое особое отношение и чувства
к этому человеку, у Гермионы все еще не было причин доверять ему. И
она окончательно сдалась, когда по горлу Луны уже вовсю текла
кровь. Гриффиндорка упала на колени, бросив палочку, и схватилась
руками за голову. Сквозь ресницы она наблюдала, как Яксли поднимает
свою палочку и спустя секунду залечивает раны Луны. —