Но и останавливаться было нельзя. Теперь, когда я неожиданно для самой себя пошла против охотника, сбежав прямо из-под его носа, пути назад не было.
Мне нужно было двигаться только вперед, хоть я и не имела ни малейшего понятия, куда успела забрести и как буду выпутываться из этой патовой ситуации.
После долгой пробежки по лесу в голове гудело.
Легкие горели так, будто хотели выпрыгнуть из сухого горла.
В боку сильно кололо.
Не выдержав такой физической нагрузки, я остановилась и оперлась рукой об огромное дерево рядом. Теплая коричневая кора сильно нагрелась от солнечного луча и теперь приятно согревала пальцы. Сейчас они выглядели инородным телом, снегом на фоне еще не отпустившего жаркого лета осеннего леса.
Я с тоской посмотрела на высокое дерево и вздохнула. Интересно, а можно было залезть наверх по его веткам, чтобы спрятаться в развесистой кроне? Можно было бы укрыться до вечера, дождаться, пока охотник пройдет мимо, и вернуться назад, в университет. Но тут же откинула эту мысль как заведомо неудачную: судя по тому, как потрясывало ноги от непривычной нагрузки, далеко залезть мне бы точно не удалось.
За время бега тело нагрелось, футболка пропотела, в кожаной юбке, задравшейся вверх, стало невыносимо жарко. Я стянула с плеч замшевую курточку, чтобы немного отдышаться и от души пожалела, что не взяла с собой из бьюика воды. Пару глотков холодной, приятной, освежающей прохлады – и я снова была бы как новенькая.
Оглянулась вокруг.
Помнится, где-то тут должна была пробегать река.
Я подтянула рюкзак на сползающих лямках и медленно побрела вперед.
Кажется, во всем этом огромном лесу я была одна, не считая вездесущих белок, перебегавших по верхним веткам и мелких животных, предусмотрительно спрятавшихся в норках. Лес жил своей привычной жизнью, как и вчера, как и сотню лет до меня, и был глух и безразличен к той трагедии, которая разворачивалась под его сенью.
Расстроившись, я почувствовала, как накатывает апатия и опустошение – как всегда после выброса адреналина от пережитого приключения. Хотелось прилечь под дерево и полежать там какое-то время, жалея себя, свои царапины, ссадины и уставшие от бега ноги.
Пнула по пути небольшую поганку, чудом проросшую во мхе и кинула вперед шишку – просто так, только чтобы разбить эту навалившуюся на лес тишину и глухоту. Шишка нырнула в тень кудрявого куста, покрытого темно-зелеными листьями, а поганка развалилась трухой от прикосновения носком кроссовка. Надеюсь, что я не пропаду точно также в этом лесу, и найду отсюда выход, спасу свою миленькую шкуру.