Через некоторое время у её машины
зажглись габариты. Видимо, Грядущая собиралась
отъезжать.
— Марта, едешь за ней, — Тимур взялся
за ручку двери. — Хочу знать, где эта крыса
остановилась.
— А ты?
— Пообщаюсь со старым знакомым. Домой
сам доберусь.
Он вышел, негромко хлопнув
дверью.
Такси выждало, когда машина Ольги
скроется за поворотом, и покатило следом. Нариев проводил его
взглядом и направился к знакомому коттеджу.
Поздно вечером, лежа на раскладушке и
глядя в темный кухонный потолок, лейтенант пытался логически
выстроить всю информацию, добытую за день. Её было не очень
много.
Главное: Ольга Варламова именно
сейчас, не раньше и не позже, заинтересовалась краденными из дома
Крязина артефактами. До этого три месяца после приобретения
Крязиным этих вещиц на закрытом магическом аукционе никому они не
были нужны. Получается, кроме вора ими интересовался только
профессор Синицкий и таинственный аспирант Сергеев, с которым
пообщаться пока не удалось.
От охранника Тимур узнал, что
Варламова хотела поговорить с владельцем дома, но ей это не
удалось. Тот только вечером следующего дня должен был прилететь из
поездки.
Марта, проследив за Ольгой весь ее
следующий путь сообщила, что та остановилась в с самой обычной
гостинице. Единственный плюс: напарнице без труда удалось прицепила
датчик слежения к стоящей на стоянке арендованной машине. Толку от
этого было не много. Наверняка Ольга завтра же сменит арендованную
машину.
Связь во всем этом была, но пока ему
не хватало фактов.
В соседней комнате заскрипели старые
половицы. Тимур прислушался.
Марта не спала, почему-то ходила по
комнате. Шаг… Ещё несколько шагов. Ей что, тоже в голову сон не
идёт?
Он вспомнил её взгляд в студенческой
столовой. От этого всё, что касалось работы, из головы разом
вылетело. В конце концов почему он даже в постели должен думать
только о расследовании?
Обняв подушку так, как обнял бы
женщину, Тимур погрузился в сладкие, приятные грёзы.
… День выдался насыщенный. Появление
Варламовой вывело Марту из состояния равновесия. Снова нахлынула
боль недавней утраты, вспомнилась вся несправедливость приговора
суда.
Золотаева стояла в тёмной комнате у
компьютерного стола. Через приоткрытые шторы в комнату проникал
свет уличных фонарей. Он частично падал на стол и на висящую на
стене фотографию. Ту самую, где Тимур обнимал за шею её в собачьем
обличии. Знал бы напарник, как ей не хватало его прикосновений,
дурашливой возни, которую он мог позволить себе с
собакой.